Ясно виделось — вот лодка вслепую пробирается под водой, среди висящих кругом мин, руководствуясь только штурманской картой и чутьем командира. В любой момент минреп может притянуть к борту мину, ударник мины толкнется о металл, страшный взрыв вырвет стальные перегородки, кипящие волны хлынут внутрь.
Царапанье прекратилось. Попрежнему вибрировала палуба, стоял в воздухе металлический, душный запах.
Голова краснофлотца в черной пилотке подводника просунулась в люк.
— Товарищ старший лейтенант, командир корабля просит вас в центральный пост.
Медведев встал. Протиснулся в круглый стальной люк в переборке, разделяющей отсеки.
Командир лодки стоял у маслянистого стального ствола перископа, слегка расставив крепкие ноги, припав к окулярам глазами. Оторвался от перископа, повернул к Медведеву потное лицо с белокурой прядью из-под сдвинутой на затылок пилотки.
— Глядите, старший лейтенант. Узнаете?
Медведев ухватился за рычаги перископа, припал к окулярам.
Лодка шла еще под водой, на перископной глубине. Сияла лунная ночь. Совсем близко, над серебряно-черной водой вставали голые скалы странно знакомого рисунка. «Эти очертанья, — сообразил Медведев, — я только сегодня тщательно изучал на фотографиях в штабе флота».
— У-фиорд! — сказал он тихо, не отрываясь от перископа.
— Так точно, У-фиорд! — с торжеством подтвердил подводник. — Поздравляю, старший лейтенант, форсировали минное поле, доставили вас благополучно, под носом у немцев. Слышали, как смерть к нам коготками царапалась? Ну, как говорится, приехали, собирайте пожитки.
И, повернувшись к боцману:
— К всплытию приготовиться!
— Есть к всплытию приготовиться!
— Комендорам в центральный пост!
Лодка всплывала. Откинулся отдраенный рубочный люк. Звеня каблуками, наружу выбежали комендоры. Кружа головы, свежий наружный воздух хлынул навстречу.
Неверными движениями три моряка-надводника тоже вскарабкались вверх. Стояли на высоком стальном мостике только что всплывшей подводной лодки.
— Ну, как будто все в порядке! — сказал командир «малютки», опуская бинокль.
По обеим сторонам высились отвесные, молчаливые, залитые лунным светом скалы. Начинался отлив, море чуть плескалось у смутных остроконечных камней. Берег казался безлюдным до самых дальних вершин, убегающих в темноту.
Почти весь корпус лодки был под водой, только рубка, как узкая скала, вставала прямо из волн.
С покатой палубы еще стекала вода. Волны плескались у самых ног комендоров, направивших на берег мокрый пушечный ствол. А на палубе уже надували резиновый понтон, спускали его на воду возле мостика.