— Святой отец, хватит изображать умирающего карпа, гоблины сейчас поверят и стрескают. — Ассасин решил разрядить напряжение.
Нелюди заржали. Громче всех смеялся шаман, хватаясь за траву, чтобы не упасть.
— Ты им приказываешь?! Ты! — ошарашенно взвыл святоша. — Чернокнижник!
— Не-э-э, — встрял Алколит, растягивая гласные в своих словах, видно, его тоже накрыло после затяжек перед боем, — темной магией здесь я балуюсь, когда Святое Писание не изучаю, а он так, убийца начинающий.
— Еще как балуется, — хихикнул Вархен, — как влупил по нам тремя фаерболами, едва охотников не спалил, поганец. А эти двое как начнут драться, держись. Вон чуть не половину деревни насмерть поубивали. И не хмурься, отравитель, ты вообще из них самый жуткий! С виду человек как человек, а духи бурчат, что мертвечиной сильно пахнешь!
И погрозил нам пальцем. Пристально посмотрел куда-то ввысь и икнул.
— Великие предки! — ошалело пробормотал он. — Ученики, смотрите же! Нас благословляют!
Не знаю, что ему привиделось, но Вархен подвесил в воздухе всю пачку конфискованных у Ярослава сигарет и повторил фокус. Вот только теперь облачко дыма висело над головой шамана плотным коконом, из которого периодически отделялись тонкие струйки, чертившие в воздухе замысловатые узоры и вновь возвращающиеся на место.
Аборигены от таких известий с лица сбледнули, все, даже те, которые и так серые, — ну создал нам шаман репутацию. Ни дать ни взять угловнички с плаката «Их разыскивает инквизиция». Хотя нашим прозвищам соответствует, да и миру этому в целом, похоже, тоже.
— Нежить! — обличил меня священник, тыкая пальцем. — Мертвяк! Зомби! Умертвие!
— Не-э-э, — снова отмел его слова Алколит, слегка покачиваясь и с завистью глядя на шамана, — в нашей компании из нежити только Вампирша была, но куда ее демон закинул, демон только и знает.
И захихикал. Убью гада. И курнул-то немного, а такое ляпнуть! Священник оглядел нашу компанию круглыми глазами и дал деру. Видимо, для его неокрепшей психики такая концентрация подрывных элементов была слишком велика. Два мужика, которые пытались на нас наехать, явно подумывали о том, чтобы последовать за ним, а тот, который ржал, перестал хохотать и смотрел как-то странно. Оценивающе. Словно что-то для себя прикидывал.
— Парни, — взял инициативу на себя Ассасин, — берите его мерзость, догоняйте святого отца и валите отсюда, пока живые. Не ваш это уровень, свихнетесь еще.
Те с такой охотой двинули прочь, что я заподозрил, что от своего бессознательного груза они избавятся за первым же кустом и дунут отсюда со всех ног.