— Тогда скажи, что никакого фильма не будет.
— Ну, прямо сейчас, конечно, не будет. Можно тебя кое о чем спросить? — Согласия он, конечно, ждать не стал. — Я не понимаю, как ты можешь это терпеть?
— Ты издеваешься? Это моя работа.
— Но это же… это же грязь.
— В зоне боевых действий тоже не очень весело. По крайней мере, я что-то такое читала.
— На войне — конечно. Но это лишь часть моей работы. Я переезжаю с места на место. Сегодня я в зоне военных действий, завтра — еду в джипе с мешком на голове на встречу с главой наркокартеля, потом провожу месяц в Портофино или Ницце с рок-звездами и их девочками или неделю сопровождаю знаменитого шеф-повара в Седону или Палм-Бич. Но ты же… возишься в сточной канаве.
— То есть ты спрашиваешь, что такая милая девушка, как я, делает в подобном месте? Потому что если это так, то я сейчас врежу тебе по яйцам, чтобы показать, что я вовсе не милая. Мне нравится моя работа. Я занимаюсь тем, чем занимаюсь, и имею дело с теми людьми, с которыми приходится иметь дело, и вот тебе заголовок для статьи, мой дорогой Писака:
«Преступники — дерьмо».
— Особенно это быдло.
Хит рассмеялась.
— Прекрасное лингвистическое исследование, Рук. Речь настоящего копа.
— О, и кстати. Никаких коз там нет. Это распространенное заблуждение. На Кавказе у подполковника Ямадаева были только лошади. Мы ездили на лошадях.
Глядя, как журналист выходит из комнаты, Никки удивилась сама себе — гнев куда-то испарился. Как можно злиться на человека, которому ты хоть немного небезразлична?
Полчаса спустя она сидела рядом с Тарреллом, просматривая запись с камеры «Гилфорда». Вид у детектива Хит был не радостный.
— Верни назад, посмотрим еще, — велела она. — Проверим все уголки. Может, мы пропустили, как они возвращались.
— Что случилось? — За спиной у них возник Рук, от него пахло настоящим эспрессо из кафе.
— Все дело в чертовых цифрах. — Она постучала ручкой но светло-серому прямоугольнику с цифровыми часом видневшемуся внизу экрана. — Часы показывают, что Мирик и Поченко пришли в здание в десять тридцать одну утра. Они поднялись на лифте, так? И вернулись в вестибюль примерно через двадцать минут.
— Разумеется, это напрочь опровергает слова Мирики о том, что Старр не открыл дверь.
Конечно, если они не стучали двадцать минут.
— Если хотите знать, что я думаю, стучали там только по Мэтью Старру, — сказал Таррелл. -
Наверное, как раз в это время Поченко давал ему урок бокса.
— Это нас уже не касается, ребята, — произнесла Хит. — Если верить записи, наши две кинозвезды покинули здание в десять пятьдесят три, примерно за два с половиной часа до того, как погибшего сбросили с балкона. — Она в раздражении швырнула ручку на стол. -