— Что у вас тут, Тараканы?
— Определенно не похоже на самоубийство, — отозвался Таррелл. — Во-первых, посмотри сюда: недавно содрана краска, на полу каменная крошка. Кто-то распахнул эти французские двери рывком, как будто в процессе борьбы.
— И во-вторых, — подхватил Каньеро, — следы тянутся от дверей по… что это такое?
— Терракотовая плитка, — подсказал Рук.
— Точно. Отметины видны довольно хорошо, да? И заканчиваются они вот здесь. — Он остановился у балюстрады. — Вот тут-то наш дяденька и свалился вниз. Все четверо перегнулись через перила.
— Ух ты! — воскликнул Рук. — Шесть этажей лететь. Это ведь шестой, да, ребята?
— Хватит, Рук, — отрезала Хит.
— Но самая главная улика вот здесь. — Каньеро опустился на колени и ручкой указал на перила.
— Нужно подойти поближе. — Он отстранился, пропуская Хит; та тоже присела, чтобы взглянуть, на что он указывает.
— Это клочок ткани. Криминалист говорит, что он его исследует, но и без того ясно, что это обрывок синих джинсов. На жертве ничего из синей джинсовой ткани не было, так что это от штанов кого-то другого. Рук опустился рядом с Хит и посмотрел.
— Например, того, кто спихнул его вниз.
Хит кивнула, Рук — тоже. Они повернулись друг к другу, и ее несколько испугало то, как близко они оказались, однако она не отстранилась. Она сидела напротив него, охваченная зноем, и не отводила взгляда, наблюдая, как блики отраженного света танцуют в его глазах. А потом она моргнула. «Вот черт, — подумала Никки, — что это было? Мне не может нравиться этот парень. Да ни за что».
Детектив Хит быстро поднялась на ноги, снова приняв деловой вид.
— Тараканы, мне нужно, чтобы вы собрали информацию о Кимберли Старр. И проверьте ее алиби в этом кафе-мороженице на Амстердам-авеню.
— Значит, — заговорил Рук, выпрямляясь, — на тебя она тоже произвела неприятное впечатление?
— Я не занимаюсь анализом впечатлений. Я занимаюсь анализом фактов. И она поспешила обратно в квартиру. Позже, в лифте, Никки Хит спросила своих детективов:
— Ну и что там было такого смешного, из-за чего вы ржали так, что я готова была придушить вас голыми руками? И, чтобы вы знали, это мне вполне по силам.
— Ой, да ничего особенного, просто снимали стресс. Ты же знаешь, как это бывает, — пробормотал Каньеро.
— Точно, ничего такого, — поддакнул Таррелл. Два этажа проехали в молчании, затем детективы начали напевать «It's Raining Men», а потом расхохотались.
— Это? Вы из-за этого гоготали?
— Наверное, никогда в жизни я не был так горд собой, — заявил Рук. Когда они вышли из дверей и снова оказались в доменной печи, под тентом у входа в «Гилфорд», Рук заговорил: