– Я оставила письмо для Сенклера на своей подушке, на случай, если меня хватятся. – Калли застенчиво улыбнулась ей. – В любом случае домочадцы будут волноваться. Мне не следовало сбегать, подчиняясь внезапному порыву. Но я чувствовала, что просто взорвусь, если останусь в том доме еще хоть на мгновение.
– Отлично понимаю ваши чувства, – поддержала ее Франческа. – Очень предусмотрительно с вашей стороны было оставить записку. Но я все же пошлю Рошфору весточку, что вы благополучно добралась и сейчас в безопасности.
– Благодарю. Вы очень добры. – Калли озорно улыбнулась. – Без сомнения, завтра рано утром мой брат нанесет вам визит.
Франческа не удивилась, обнаружив, что слова Каландры оказались пророческими. Утром горничная разбудила ее, сообщив, что внизу ожидает герцог.
– Мрачен как туча, – добавила Мэйзи. – Фэнтон не посмел сказать ему, что вы еще не принимаете, а проводил его в главную гостиную. Вид у него такой, что нам бы лучше поскорее привести вас в порядок, а то, сдается мне, скоро он станет ломиться к вам в спальню.
– Не беспокойся, – заверила ее Франческа. – Герцог не посмеет столь грубо нарушить этикет, даже если дом будет охвачен пламенем. В таком случае он скажет: «Потрудитесь сообщить вашей госпоже, что на первом этаже пожар».
Мэйзи захихикала, доставая простое утреннее платье и поднося его своей хозяйке.
– Как скажете, миледи, но предупреждаю вас, он очень угрюм.
Франческа вздохнула. Ее терзало предчувствие, что Рошфор не одобрит затею Калли погостить у нее, пусть лишь и до начала сезона. Несмотря на заверения девушки, она никогда не считала, что герцог найдет ее подходящей компаньонкой для своей сестры. Ей всегда казалось, что герцог считает ее легкомысленной. У Рошфора всегда были более серьезные взгляды на жизнь, чем у нее самой.
Умывшись, женщина поспешно надела платье, выбранное для нее горничной, после чего позволила Мэйзи быстро расчесать ей волосы и собрать их в незамысловатый узел на затылке. Обычно она тщательнее готовилась к приему посетителей, и ей ненавистна была мысль появиться перед Рошфором не в лучшем виде, но она ничего не могла с этим поделать.
Она нашла герцога стоящим у окна в гостиной и смотрящим на улицу. Руки его были сцеплены в замок за спиной. Его темно-синий сюртук и коричневые брюки, как всегда, сидели великолепно, ботинки блестели, галстук был мастерски завязан, а короткие черные волосы безукоризненно уложены. Когда он повернулся к Франческе, она отметила, что Мэйзи не преувеличивала, говоря, что герцог мрачнее тучи. В темно-карих глазах светилась тревога.