Первыми о ЧП рассказали шестеро солдат пожарного расчета, которые в момент возникновения пожара находились в эпицентре взрыва. С трудом выбравшись из опасной зоны, они добрались до Мелитополя и сообщили о случившемся в военкомат. Позже один из них вспоминал, как все начиналось: «Сразу после полудня командир направил нас на техническую территорию складов – прошел сигнал о возгорании. Мы прибежали на место, нашли участок задымления, но толком приступить к работе не успели – метрах в ста от нас ахнул первый взрыв. Мы повалились на землю, а когда поднялись, увидели, что здание склада разворочено почти полностью и из него бьет пламя. Я дернулся было к нему – тушить, пока не перекинулось на соседние здания, и тут ударило второй раз. И понеслось…» Рассказ солдат-очевидцев четко обрисовал картину происходящего: «Поначалу осколков было мало. Боеприпасы на складах хранились в разобранном виде: отдельно корпуса, отдельно боевые части. В основном это снаряды, которые из Германии привезли, когда советские войска оттуда вывозили 1800 эшелонов. Взрывной волной снесло почти всю воинскую часть. Вернуться туда было невозможно, хотя мы и видели, что за стеной огня ребята выводят из гаража уцелевшую технику – КамАЗы и „Уралы“. Потом слышим, сквозь огонь и дым – команда эвакуироваться. Но главным было вызвать помощь, мы справиться с пожаром уже не могли, звонить оказалось просто неоткуда. Мы рванули через поля к трассе (в 2 км от части проходит автодорога Запорожье-Мелитополь, участок трассы Москва-Симферополь). По дороге нас пару раз валило наземь волной, которая доходила через сотни метров. Пламя за спиной росло: метров на 200–300 стена поднялась, взрывы были каждые пять секунд».
В субботу, во второй половине дня, установилась ясная и ветреная погода. Несмотря на то что с утра прошел небольшой дождь, интенсивность взрывов снова возросла. Теперь частота взрывов была 10–12 раз в час.
Вечером в субботу в дома стали массово возвращаться люди. Ждать больше было нельзя – в селах осталась скотина, которую нужно было кормить. Кроме того, жители боялись мародеров – и не зря. Несмотря на то что для обеспечения порядка в села Мелитопольского района, из которых эвакуировали жителей, были направлены милицейские патрули, случаи мародерства были не единичными. Опасаясь за «скот и добро, которое наживали всю жизнь», некоторые местные жители не захотели покинуть родные дома. В одной только Новобогдановке остались несколько десятков человек. Они три дня прятались в погребах и ямах, пока не стихла интенсивность взрывов. Один из оставшихся, 77-летний старик, ветеран Великой Отечественной войны, вспоминал: «Хуже, чем на фронте. Никакая артподготовка не сравнится с тем, что случилось здесь». Вернувшиеся жители еще несколько дней разыскивали своих пропавших детей. «Директор школы подъехала на своей машине и сказала нам бежать к ближайшему селу, что на расстоянии 12 километров, после чего захлопнула двери и уехала», – вспоминала одна из четвероклассниц, которую отец через двое суток отыскал за 15 километров от дома, в селе Плодородие. В ситуации, когда село стало поливать осколками, триста детей просто отпустили из школы, дав указание разбегаться по домам. Жителям пообещали компенсировать выбитые оконные стекла и отремонтировать дома. «Но где моральная компенсация за тот ужас, за снаряды, за то, что мы пережили?» – на этот вопрос никто не ответил. Еще долго жители боялись даже ходить по улицам – по всему селу остались лежать тысячи ракет и снарядов.