Не успела Ромэйн успокоить гувернантку, как в комнату влетела Эллен. Она завертелась юлой, и платье колоколом завертелось вокруг нее. Когда шелест шелковых юбок затих, девушка рассмеялась. Банты на ее бальных туфельках отсвечивали серебром. Радостно захлопав в ладоши, Эллен воскликнула:
— Ромэйн! Ты выглядишь потрясающе! Твое платье можно было бы выставить напоказ в самом лучшем модном салоне.
Слегка улыбаясь, Ромэйн расправила складки по краям глубокого выреза платья из голубого крепа. При каждом шаге девушки таинственно шуршал украшенный цветами белый лиф. Из-под подола юбки выглядывали прелестные замшевые туфельки.
— Подойди ко мне и давай поищем какие-нибудь украшения, чтобы еще больше подчеркнуть красоту твоего наряда, — сказала Ромэйн, открывая шкатулку из черешневого дерева.
Она вынула верхнее отделение шкатулки с жемчугом и отложила его в сторону. Перебирая пальчиками золотые и серебряные броши, Ромэйн искала что-то более подходящее.
Эллен едва не задохнулась от восторга, когда Ромэйн приложила к ее шейке ожерелье из сапфиров в серебряной оправе тончайшей работы.
— Неужели я смогу надеть это?
— И это тоже, — и Ромэйн опустила в дрожащую ладошку Эллен пару сережек. — Все это очень подойдет к твоему платью.
Эллен подбежала к зеркалу, надела сережки и ожерелье. Взглянув на свое отражение, она засмеялась от радости. Не в силах скрыть своего восторга, она повернулась к Ромэйн и спросила:
— Ты действительно не возражаешь, если я поношу эти прекрасные украшения?
Ромэйн улыбнулась:
— Я уже сказала: они идеально подходят к этому платью. В конце концов, зачем им без пользы лежать в шкатулке? — С этими словами Ромэйн натянула длинные перчатки и потянулась к шляпке, отделанной шелком.
Внезапно Ромэйн вспомнила, что так и не выбрала никаких украшений для себя. Пальчики ее пробежали по золотой цепочке, украшенной жемчужиной. Вздрогнув, девушка вставила верхнее отделение в шкатулку и захлопнула крышку. Жемчужина живо напомнила ей о том, как разбойник сорвал кольцо с ее пальчика. Может быть, через некоторое время, когда воспоминания о той страшной ночи перестанут так ранить ее, она снова сможет носить жемчуг, но не сегодня, когда ей предстоит войти в общество совсем другой, взрослой женщиной, а не той наивной девочкой, которая покинула его несколько месяцев назад.
— Ах, Ромэйн, смогу ли я вспомнить, что должна говорить и делать?
Заставив себя улыбнуться, Ромэйн ответила:
— Все будет хорошо, Эллен. Запомни, что твое официальное представление свету состоится лишь на следующей неделе, а сегодня тебе следует только поддерживать легкую светскую беседу.