Тяжело дыша, дворецкий забормотал:
— Леди Ромэйн… мы думали… мы боялись… да… подождите… я сообщу его светлости.
Не успел Клэйсон сдвинуться с места, как откуда-то сверху раздался твердый, властный голос:
— Клэйсон… что за суета?! Ты же знаешь, сейчас время отдыхать.
Ромэйн изо всех сил старалась сдержать счастливый смех. Она дома! Обычно дедушка отдыхал в спальне или в библиотеке, прихватив с собой бутылочку бренди.
Ромэйн задрала голову и сквозь набежавшие слезы увидела ошеломленное лицо дедушки.
— Ваша светлость, — начал было Клэйсон, стараясь сохранить хотя бы видимость порядка, — леди Ромэйн…
Все прочие слова были похоронены под громким криком изумления, исторгнутым герцогом. Невидимый ранее слуга выскочил откуда-то из комнаты, чтобы помочь хозяину спуститься по лестнице в холл. Ромэйн хотелось броситься к дедушке и подставить ему свое плечо, но она боялась неловко оскорбить немощь старика — и не тронулась с места.
Девушка впилась взглядом в лицо деда, но он спускался, не отрывая глаз от ступенек крутой лестницы. Ромэйн надеялась, что это не признак дряхлости, что дедушка избегает встретиться с ней взглядом и невольно выразить свое отношение к ее бесславному возвращению. Герцог любил, чтобы последнее слово оставалось за ним, и сейчас Ромэйн с радостью оставляла право суда за ним. Она чувствовала себя очень виноватой.
Герцог спустился в холл, и Ромэйн присела в глубоком реверансе.
— Ваша светлость, — прошептала она.
Девушка услышала шорох платьев у себя за спиной и поняла, что остальные тоже кланяются.
— Ромэйн, — задыхаясь от волнения, пробормотал старик. Он вытянул руки навстречу внучке, обнял и прижал ее к себе. — Дитя мое, я думал, что тебя больше нет. Не получив никаких известий от Грэндж и ни одного отклика на заметку в газете… — Он прервал свою речь и прижал внучку к себе еще крепче; потом отступил на шаг, окинул Ромэйн с головы до ног радостным взглядом и властно потребовал ответа: — Ромэйн, где же, черт возьми, ты пропадала?
— Дедушка, я…
— Что означает этот парад оборванцев? — спросил он, глядя мимо внучки.
Едва поблагодарив Грэндж и Тэчера кивком головы, герцог начал сыпать приказаниями:
— Встаньте прямо! Не ежьтесь, как сборище дураков! Где ты подобрала всех этих нищих? С какой целью ты это сделала, Ромэйн? Если они помогли тебе вернуться домой — я, клянусь тебе, предполагал, что подобное может случиться, — скажи Клэйсону, какая награда причитается каждому из них, и отошли их прочь.
Герцог взглянул на Эллен, как на пустое место, и девушка вопросительно посмотрела на Ромэйн.