— А что сказал доктор?
— Доктор? — Вдова презрительно фыркнула. — Даже пребывая в трезвом состоянии, он не всегда способен помочь больному. Это сущее наказание, а не доктор. Представьте, после того, как Таггарт выбил из него хмель, заявил, что собирается пустить Диггеру кровь. Подумать только, он хотел пустить кровь! Конечно же, я указала этому сукину сыну на дверь.
— А кто сделал это? — спросила Брайди, показав на повязки Диггера.
— Мы с Тагом. Сначала промыли раны, а потом наложили на обожженные места мазь. Сам Диггер не слишком-то пострадал, но вот голова его сильно разбита. И теперь ему необходим полный покой. Если начнет просыпаться, дайте ему столовую ложку этой настойки. Возможно, он будет говорить всякий вздор. Я слышала, как он бормотал что-то бессвязное всю ночь. То ему начинало казаться, что он в Огайо, где прошли его детские годы, и разговаривал со мной, как со своей матерью. Потом вдруг представлял себя в пустыне дробильщиком камней. Называл меня Эдом и ругал за какую-то сожженную фасоль. Постарайтесь не обращать внимания на весь этот бред, а просто давайте ему лекарство.
Брайди кивнула. Настойка опия начала, наконец, действовать, и головная боль стала ослабевать.
Таггарт Слоан выступал в роли сестры милосердия? С трудом можно себе это представить! Однако, интересно, как долго он оставался здесь этой ночью? При мысли о том, что она спала так близко от него, Брайди стало не по себе.
— …завтрак, — закончила этим словом свою реплику вдова.
— Простите?
Рут Спайви со вздохом почесала затылок.
— Я говорю, что спущусь лучше вниз и начну готовить завтрак. С вами все в порядке?
— Да.
После того, как вдова ушла, Брайди какое-то время сидела не двигаясь. Из-за далекой линии горизонта начинало выглядывать солнце, и серебристые его лучи потихоньку просачивались в комнату.
Вдруг припомнилось, что вдова с Ником о чем-то спорили. Или это приснилось? Мысли ее путались: возможно начинал действовать опий.
Полотенце на голове Брайди размоталось. Она сняла его, тряхнула своими влажными еще кудряшками и снова обернула голову. Подумала, что надо бы расчесаться, пока волосы еще не совсем высохли и спутались. Но оставить Диггера одного она не могла.
Когда из-за горизонта выплыла половина солнечного диска, девушка потушила лампу. В комнате уже было довольно светло. Лежащий под одеялом Диггер, казался небольшим холмиком. В коридоре раздался чей-то кашель. Скрипнув, открылась и закрылась дверь. Начинался новый день.
Услышав пение птиц, Брайди повернулась к окну, радуясь, что все-таки выпила ложку противной настойки. Она знала, что это, так называемое, лекарство тоже могло иметь свои последствия, но сейчас, когда, наконец, перестала болеть голова, об этом меньше всего думалось. К тому же перестало щипать в глазах, не саднило горло, и дышать стало не так больно.