— Вполне.
— Тогда с Богом. Вылетите послезавтра. Да, не забудь, писатель, за каждым твоим шагом следят мои люди. Никаких резких движений, понял?
На прощание, как и при встрече, руки не подал, чему я был рад.
Домой вернулся около девяти. До этого Федоренко завез еще в одно место: укромный ресторанчик в подвальном помещении, где-то в районе Текстильщиков. Угостил ужином (осетрина в тесте, белое вино), и кое-что дополнительно растолковал. Оказывается, моя жена Полина принадлежала к тем редким женщинам, которые способны одурачить самого умного и строптивого мужчину. Она владеет даром гипнотического внушения. Список ее жертв огромен, и что характерно, от многих любовников остались только могильные холмики. Некоторые, из кого она высосала деньги, вообще исчезли бесследно, как исчез бы, скорее всего, и я, если бы не мое цыганское везенье. Полина, по всей видимости, родилась ведьмой и, как это часто бывает с ведьмами, приняла облик соблазнительной, вечно текущей самки, в присутствии которой большинство мужчин попросту теряет рассудок, что случилось и со мной.
— Разве не так, Михаил Ильич? — спросил Федоренко, бережно полив осетрину терпким сливовым соусом.
— Похоже на то, — я в основном налегал на белое вино.
Федоренко дал научное толкование неуязвимости Полины. Разумеется, ее много раз пытались ликвидировать, но все попытки кончались неудачей по той простой причине, что применялись обычные человеческие средства — пуля, штык и веревка. А ведьма, как известно, поддается полному распаду только в огне.
— Не совсем так, — сверкнул я трансцендентной образованностью. — Можно использовать заговоренную серебряную пулю.
— Верно, — Федоренко посмотрел на меня благосклонно и задумчиво. — Но в этом случае необходимо вбить в могилу осиновый кол.
— Уж это непременно.
За ужином мы с Иваном Викторовичем немного подружились, к чему он, по его признанию, и стремился, потому что нам предстояло совместное довольно опасное приключение. В порыве дружеской откровенности он сообщил, что и сам однажды удостоился ее ночных прелестей и сохранил в душе самые трогательные, незабываемые воспоминания. Это еще больше нас сблизило.
— Всего разок обломилось. Ты же знаешь ее характер. Разжует и выплюнет. Ведьма. Но я тоже был на грани. Чудом уцелел.
С Трубецким дело обстояло проще. По словам Федоренко, это был обыкновенный авантюрист и убийца, но с княжескими амбициями. Полинин выкормыш и ее правая рука. Вообразил себя крутым бизнесменом, но не заметил, что время первого передела миновало. С ним будет покончено, как только он появится в Москве. Его можно было бы кокнуть прямо там, в Венеции, убытка никакого, но хозяин против. Хочет сперва о чем-то поговорить с зарвавшимся ублюдком. Лично поглядеть в бесстыжие глаза.