— Больной, — услышал я женский голос откуда-то сверху. — Вернитесь немедленно в постель!
Я послушался и нырнул под серое одеяло. Вошла женщина огромных размеров, как копна сена, в белом халате, с добрым лошадиным лицом. Руки почему-то держала за спиной. Что-то во всем этом было неладное.
— Где я?! Что со мной?
— В больнице, милок, где же еще. Тебе чего надобно?
— Надобно, чтобы объяснили.
— Про что объяснили, милок?
— Куда я попал?
— Куда все попадают, туда и ты. В обитель скорбей… Ну да не беда. Счас кольнем пуговку, враз полегчает.
— Какую пуговку?! Вы кто такая?
— Сестренка твоя… — женщина вдруг резким рывком задрала мою рубаху и всадила шприц в ягодицу. Вроде бы даже не переворачивала. Я и охнуть не успел. Но не обманула. Враз полегчало. На глаза накатила серая мгла, и я тихо скользнул в те края, откуда только что ненароком высунулся…
Следующее пробуждение было более отчетливым. Пришел врач, и мы славно посудачили. Он объяснил, где я. Частная клиника для помраченных рассудком. Коммерческая психушка. Волноваться совершенно не о чем. Уплачено за три месяца вперед. Но, судя по состоянию, я поправлюсь значительно быстрее. Курс общеукрепляющий, новейшая терапия, точечный массаж. Никаких варварских методов лечения здесь не применяют. Особенно в моем случае. Харч тут хороший, люди добрые, так что и толковать не о чем.
— А какой у меня случай?
— Да в общем, честно говоря, обыкновенная горячка. Деллириум тремор. Вы ведь кем себя возомнили?
— Кем?
— Писателем, батенька мой, известным писателем, — облик у врача интеллигентный, заинтересованный, рот до ушей. По виду ему лет сорок.
— А на самом деле кто же я?
— Это вы скоро сами вспомните.
— Кто меня сюда привез?
— Брат ваш родной… Богатый человек, да-с, поздравляю. У нас ведь цены кусаются, а он не поскупился. Очень переживает за вас.
— Нет у меня никакого брата.
— Это мы понимаем.
— И я действительно писатель. Это же проще простого проверить.
— Все мы немного писатели.
Я смотрел на его одухотворенное лицо с забавными детскими веснушками, озаренное медицинским умом, и понимал, что мы говорим на разных языках.
— Доктор, прошу вас! Я буду лежать смирно, только избавьте от уколов.
— Никак нельзя. Деньги уплачены. Братец осерчает. Вы уж потерпите.
— Почему я должен терпеть?
— Ради собственного выздоровления. Вреда от них никакого, чистые витамины.
— Почему же у меня башка точно ватой набита? И ноги не гнутся. С толчка падаю.
Доктор доверительно улыбнулся:
— В этом, батенька, вините зеленого змия. Это он вас подкосил, не я.
— Господи, ну хотя бы дайте позвонить! Здесь же не тюрьма.