Ирина Ивановна сделала прервавшемуся было Кире знак продолжать. Антон и камерунец тихонько сели на лавку — Лариса осталась возиться с сыном — и прислушались.
— Так вот, дело было в Барнауле, — таинственным голосом рассказывал Киря, скручивая «козью ножку» с самосадом. — Кажись, в конце шестидесятых. Я тогда только-только родился, сам-то не видал. Вот. Работала эта баба продавцом каким-то и в Бога совсем не верила. А однажды тяжко заболела — нашли у нее врачи рак в кишках. Ну, положили на операцию, баба и видит: вознеслась она над своим телом, а потом смотрит — его в морг повезли.
— Не понял, дядь Киря, — сказал Ярослав. — Это как она видит?
— Душа это ее! — сердито ответил Киря. — Ты слушай, там понятно все будет. Вот, отвезли ее в морг, живот кое-как зашили нитками… Смотрит она, а сыну уже свидетельство о смерти выдают. И так ей сына стало жалко! А тут работник морга идет, смотрит — чего-то у покойницы ноги больно розовые. Потрогал — а они еще и теплые! Звонит врачам: тут у вас мертвец ожил! Врачи смеяться: нажрался, поди? Да нет, говорит, правда — баба живая тут валяется! Пришли врачи, глядят — верно… А потом она сказала, что оказалась в незнакомом месте на зеленой аллее, а перед ней — ворота, и светятся. А к бабе красивая женщина идет, и с ней ангел. Подходят они к бабе, женщина и спрашивает: «Господи, куда ее?» И тут раздался глас Божий: «Ее спустить обратно. Она не в срок умерла». Ну и вернулась. Трое суток была мертвая! А потом проверили — у нее даже и рака никакого не осталось. Ни следа.
Многозначительно помолчав, Киря добавил со значением:
— А коммунисты эту историю запретили рассказывать. Они ж против Бога были, вот и скрыли, чтобы народ не засомневался.
— Знаю я эту историю, — громко сказал Антон. — Читал в какой-то желтой газетке. Потом еще письмо врача было, который операцию делал. С опровержением: там даже рака никакого не было, и никто не умирал. А баба эта твоя шарлатанка была и всю историю выдумала, чтобы с дураков деньги собирать якобы за исцеление.
Киря уставился на Антона, словно на таракана.
— Вот, Киря, люди к аэродрому собираются, ты им расскажи, что да как, — безапелляционным тоном произнесла Ирина Ивановна. — И ты, Ярик, помоги. Это Антон, это — Фрэнсис.
— Чего ж не рассказать, — тут же переменился в лице Киря, расплывшись в щербатой улыбке. — Расскажем.
— Всё, тогда я пошла.
Ирина Ивановна обвела строгим взором всю компанию и вышла из избы. Киря пощелкал самодельным кресалом и заметил:
— Про эту бабу дохлую у меня самого сомнения… Хотя история интересная, скажи?