— На какую закуску? — перебил хозяин. — Что-то ты мутишь парень.
— Чего тут мутить, съесть они нас хотели.
— То есть как? — округлил глаза Николай.
Антон присмотрелся — не шутит ли. Понял, что нет.
— Ты вообще знаешь, Коля, что в городах творится? — Антон сделал небольшую паузу. — Людей там едят.
— Врешь.
— Зачем? Неужели городские, что через вас проходили, не рассказывали? Хотя, если они еще в том году были… С другой стороны, мы из Новосибирска уходили, там уже вовсю это началось. А сейчас, думаю, вообще кошмар. Продуктов же нет. А этот губернатор в Бердске, про которого велосипедисты рассказывали, скорее всего, просто бандит. В Академе мы с такими сталкивались, еле ноги унесли.
Николай молчал, барабаня пальцами по столешнице. Барабанил так сильно, что нож из рессоры начал мелко подпрыгивать и пополз к краю стола.
— Вот же твари, — пробормотал Николай. — Я что-то такое подозревал, но не думал, что вправду дойдет.
— Дошло, Николай, — жестко сказал Антон. — Дошло.
— Ладно, излагай дальше. И что с нами, по-твоему, будет?
— Откуда же я знаю, — развел руками Антон. — Может, ничего. Приедут, доложат, что живет вас тут несколько человек, кормитесь, чем выросло, особого богатства и процветания не наблюдается. Может, вернутся с ружьями или что там у них есть, обложат данью, например.
— В рабы, что ли?
— В рабы, — не стал смягчать Антон.
— Твою же в бога мать…
Николай снова набулькал самогонки.
— Ты пей, пей. Хороший самогон, свекольный.
— Да погоди ты… — Антон отодвинул в сторону полный стакан. — Что делать-то собираешься?
— А что делать? Не в лес же уходить, в землянки… Семнадцать человек нас, в том числе детишки. Как мы всё бросим? Подождем, осмотримся. Может, не так все и страшно. При колхозах жили в Советскую власть, это примерно та же система. Авось, не поедят, им же и картоха нужна, и овощи разные. В городе не вырастишь.
— Зависит от того, что за люди там во власти. Если с головой, не исключено, что так и случится. А если нет? Если одним днем живут?
Николай сокрушенно покачал головой:
— Жили не тужили… Сначала эти на велосипедах, теперь вот ты пришел — тоже не обрадовал. Лады, соберу вечером мужиков, обсудим. Ты как, останешься переночевать?
— Почему же не остаться. Я своих предупредил, что могу задержаться. Пока не хватятся.
— Вот и славно. Ты стакан-то допей, не обратно же выливать. И я тебя поддержу.
Вечером собрались здесь же, в просторном доме Курдыгана. Николай жил один — развелся за год до События, жена в Кемерово уехала, нашла там кого-то.
Мужики числом десять, включая Николая, были вида сурового, кроме городского пришлого Артура — симпатичного армянина с золотым зубом, да совсем молодого Володьки-Допризывника. Николай выставил выпивку и закуску, но тянуться к ним никто не торопился, пока общество не выслушало рассказ Антона о том, что происходит вокруг и чем это грозит деревне.