— Да вроде день еще, товарищ сержант, — миролюбиво произнес Былинников, поднимаясь с «царского места». — Может, с нами присядете? У супруги день рождения, сами понимаете, повод.
Сержант-мужик, переминаясь с ноги на ногу, просительно посмотрел на напарницу.
— Мы на службе, — так же сурово сказала девушка. — Пожалуйста, сделайте потише. Я понимаю, что сейчас день, но есть же какие-то рамки.
Былинников помрачнел. Он явно не любил, когда ему перечат:
— Как вы сказали, фамилие?
Депутат именно так и произнес: «фамилие».
— Реденс. Сержант Реденс. Жаловаться будете?
— Зачем жаловаться? Жалуются, знаете ли, мне. А я буду сразу принимать меры.
— Принимайте, — равнодушно произнесла девушка. — А музыку сделайте потише.
— Или что? — осклабился Былинников.
— Или…
Что хотела сказать сержант полиции, Антон уже не услышал, потому что вокруг все остановилось. А когда он открыл глаза, то увидел лес, оплетенные какими-то ползучими растениями руины праздничных столов, еще мгновение назад новенький, сверкающий стеклопакетами коттедж, теперь уже с просевшей крышей и мутными пыльными окнами, и самое страшное — разбросанные вокруг тела.
А потом начали оживать мертвецы…
Никаких разбегающихся грибов на Тайване не обнаружилось. Собственно, Антон бывал тут еще в старые времена раз восемь, и тогда грибов тоже не видел. Островок-то с ноготь был: кусты, песок да заболоченная лужа, заросшая осокой. Тут только древесные поганки могли водиться, да и те не водились. Но сейчас Антон с удивлением заметил, что есть обычные грибы! Понавырастали вовсю — вон, кажется, белый, а вон какие-то унылого облика поганцы…
Кстати, грибы можно есть. Сейчас должно интересовать всё, что можно есть.
— Это можно кушать? — с любопытством спросил камерунец, указывая носком сапога на поганку, словно читал мысли Антона. В ответ бывший клоун не удержался от замшелой шутки:
— Можно. Только умрешь.
— Это действительно нельзя кушать, молодой человек совершенно прав.
Из-за буйно разросшегося кустарника на открытое место вышел старичок. Высокий, обросший аккуратной седой бородкой, в разлезшемся ватнике, брезентовых штанах и почему-то резиновых сланцах, в которых обычно ходят в баню или на пляж.
— Та-ак… — протянула Лариса. — Значит, мы здесь не первые.
— Нет, вы здесь не первые, — с готовностью согласился старичок и приятно заулыбался. — Огурцов, Николай Филатович, член-корреспондент РАН, профессор, лауреат, и тэ пэ, и тэ дэ. Всю жизнь занимался плазменной энергетикой, то есть сферой, в нынешней ситуации абсолютно никчемной. Лучше бы я был рыбаком или охотником.