— Эмир подарил, — зачем-то объяснил он её присутствие в доме. Затем внезапно стал очень серьезным, деловитым.
— Эмир рад получить в подарок от царя пушки, что ты привез.
— В Хиве едва не отняли.
Мещерин оторвал взгляд от лица девушки, сделал глоток чая и поперхнулся. Девушка тихо засмеялась, прикрыла рот ладонью и вильнула телом, гибким, как у танцовщицы.
— Вражда, — хмурясь, согласился Пазухин. — Эмир придет смотреть их после полудня. Так прикажи зарядить.
Мещерин глянул в спину упорхнувшей в дом красавице.
— Прикажу, — сказал он с небрежным кивком головы.
Купец, хозяин лавки холодного оружия, отобрал длинную саблю, протянул ее Борису, который застыл возле прилавка.
— Лучшую даю.
Борис взял ее неохотно, с выражением лица вынужденного это сделать человека, мало внимания обращая на Мещерина, подьячего и вождя кочевого племени. Он стоял без цепей на ногах, что вызывало беспокойство вождя.
— Нельзя ему давать оружие, — опять сказал вождь, неодобрительно покачивая головой на короткой шее.
Его не слушали, направились к условному кругу в открытом месте площади возле минарета. Там поджидали стрельцы, с десяток наёмных воинов эмира, которым было нечем заняться. Солнце почти съело косые тени, подступил жаркий полдень. Оживленная толчея утреннего базара сменялась затишьем, торговля становилась вялой, скучной, и не одних только зевак привлекла к условному кругу надежда на возбуждающее кровь зрелище.
— Лучшую саблю дал, — объяснил торговец оружием другому купцу, что подошел смотреть на происходящее. — Подведет, доверие к моему товару испортит.
Купец зацокал языком, выказывая живое сочувствие таким сомнениям торговца оружием.
— Зато и покажет себя, к моей лавке привлечет много покупателей, — старался успокоить себя оружейный торговец. — Дракон у него на груди. Дракона разрешают накалывать только очень сильным воинам.
— Любое разрешение можно и купить, — мягко возразил купец. — Нам ли этого не знать?
Торговец оружием не мог не согласиться с этим замечанием и смолк. Он уже раскаивался, что положился на хвастливый рассказ вождя кочевников о своём пленнике, надеясь, что противником у него окажется малоопытный воин. Мещерин кликнул желающего и указал только на одного из тех, кто отозвался на приглашение стать противником Бориса. В круг вошел свирепый и дикий видом горский наёмник эмира, резко вырвал саблю, которая радостно взвизгнула сталью, будто сама вылетела из ножен, чтобы засверкать обнажённым лезвием. Торговец оружием совсем расстроился — горца укрывала кольчуга, на груди блистало начищенное бронзовое зерцало, руки по локоть скрывали медные наручи. Чем мог ответить ему Борис, в своих рваных штанах, с одной лишь саблей наголо?