Недовольно поморщившись, Франческа откинула одеяло и встала с постели. Временами она бывала самой себе худшим врагом. Вот она обнаружила, что влюблена в красивого, чудесного мужчину, который явно испытывал к ней глубокие чувства, который никогда не унижал ее, не относился снисходительно, который смотрел сквозь пальцы на ее многочисленные недостатки, и все, о чем могла думать, — это о том, какие ужасные слова он собирается ей сказать. Франческа открыла платяной шкаф и принялась перебирать наряды. Сегодня она примет все, как есть, и не станет настраиваться на разочарование. Если Эдвард лишь скажет, что она ему дорога, — это тоже неплохо. Она напомнила себе, что Эдвард не похож на нее; он методичен, рационален и не склонен терять голову из-за женщины, с которой знаком всего несколько недель, какой бы взрывной ни была их страсть в постели. Она помнила, как он описывал свою помолвку с Луизой Холстон — этот процесс занял у него месяцы и даже годы.
— Он назвал меня вздорной, — сообщила Франческа своему отражению в зеркале. — И это не комплимент. — Хотя в его устах это звучало как комплимент, когда он напомнил ей об этом как-то за завтраком. — Но с другой стороны, он сказал, что хочет увидеть меня вновь, — продолжала Франческа. — И так и поступил, когда встретился со мной в театре на глазах у всего общества.
Господи, что он подразумевал под этой вылазкой в Гринвич?
Франческа остановила выбор на ярко-синем костюме для верховой езды, на случай если Эдвард предложит прогуляться верхом, и спустилась вниз. Миссис Дженкинс встретила ее у подножия лестницы и протянула записку.
— Только что принесли для вас, мадам. Могу я сказать, что вы очень хорошо выглядите этим утром?
Франческа улыбнулась экономке. Несмотря на свои мучительные раздумья, она действительно чувствовала себя прекрасно, взбудораженная надеждой и приятными (или нет?) ожиданиями.
— Спасибо. Сегодня меня не будет весь день.
— Велеть мистеру Дженкинсу закладывать карету?
— Нет, в этом не будет необходимости. Я поеду с лордом Эдвардом.
Экономка кивнула и пошла за завтраком.
Франческа открыла конверт. Салли Ладлоу писала, что она не видела Олконбери и не получала от него никаких вестей с того самого времени, как произошел инцидент в театре, и что она обеспокоена. Она спрашивала, очень тактично, есть ли у Франчески какие-нибудь соображения по поводу того, что могло с ним случиться. Однако ее постскриптум подвергал сомнению искренность ее озабоченности, потому что в приписке она умоляла Франческу быть к нему снисходительной, когда они увидятся в следующий раз, и помнить о том, что он действительно ее любит.