— Произошло многое, — произнесла Альенора мрачно. — Ужасные вещи, Ришар. Возможно, мне не следовало посылать за тобой, но мне так не хотелось, чтобы ты все узнал из слухов. Я практически пленница с того самого момента… с того самого… — Голос у нее осекся. — Присядь, мой милый, я тебе все расскажу. Тебе не помешает глоток доброго вина, налей и мне. Ришар, во-первых, умер мой отец. Около шести недель назад в Кампостельи.
Ришар поставил на стол бутылку. Взяв ее руки в свои, он начал бормотать слова сочувствия.
— Любимая… — Он никогда не отличался особым красноречием, а когда волновался, речь его становилась еще более путаной.
— Да, знаю, ты тоже любил его, Ришар, а он — тебя. Но у меня не было времени скорбеть и печалиться о нем по-настоящему… О дорогой! — Альенора вновь овладела собой. — Я позвала тебя не затем, чтобы сообщить тебе только эту печальную новость. Мне нужно еще многое сказать, а времени у нас, пожалуй, слишком мало. — Она взглянула на запертую дверь и, перебивая Ришара, торопливо продолжала: — Позволь мне говорить. Сперва я расскажу, каким образом мне стало известно о смерти отца, и тогда ты поймешь, почему я боюсь за тебя. Когда мой отец отправился паломником в Испанию, он оставил здесь за себя барона Годфруа де Блея. Барон вел себя со мной, как всегда, учтиво и доброжелательно, мы с удовольствием проводили время в обществе друг друга. Однако в одно прекрасное утро, примерно шесть недель назад, когда мы вместе возвращались с соколиной охоты, у ворот замка нас догнал всадник на измученной лошади. Он успел крикнуть, что у него новости из Испании. Барон Годфруа моментально соскочил с коня, затащил посланца в караульную будку и выгнал оттуда всех стражников. Я знала, что отец отправился в путь очень больным, и боялась, как бы ему не стало хуже. Появился барон Годфруа, взял меня за руку и сказал, что есть известия, которые он сообщит мне позже. Заподозрив неладное, я сказала, что хотела бы поговорить с посланцем. Барон ответил, что это невозможно, поскольку посланец мертв. В это невозможно было поверить — пять минут назад я видела этого молодого человека вполне здоровым. Я вырвалась, вбежала в будку и увидела его мертвым, с посиневшим, вздутым лицом. Не перебивай… Барон Годфруа, без всякого сомнения, задушил его, мне же сказал, что гонец умер от чумы. В этот же день барон Годфруа выставил на дорогах, ведущих в Испанию, посты, приказав поворачивать назад, а если необходимо, то и убивать всякого, кто попытается вступить в пределы герцогства Аквитанского. По его словам, это было нужно, чтобы не допустить распространения заразы. Очень умно и очень хитро.