— Да вашу больную не в неотложную кардиологию переводить надо, а на работу гнать! — Медея Георгиевна пребывала в добром расположении духа и потому одним лишь «нет» не ограничилась. — С таким-то сердцем! Я на десять лет моложе, а у меня кардиограмма хуже! Не возьмем мы вашу Тютюнникову, доктор.
На обратном пути Сметанин тормознулся в укромном уголке под облетевшими, но сильно ветвистыми деревьями и наскоро выкурил сигарету. Как водится — отругал себя за безволие и поклялся с первого января бросить курить. Окончательно и бесповоротно. Последнее «окончательно и бесповоротно», приуроченное к началу нового учебного года, растянулось до шестого сентября. Тяжелое дежурство, операция за операцией, любимая медсестра Казаченко протягивает полупустую пачку… ну и дал слабину доктор Сметанин. Но впредь — никогда-никогда!
От нечего делать Сметанин вслушивался в разговор двух размалеванных сверх всякой меры девиц в белых халатах, куривших в трех шагах от него. Девицы разговаривали громко, поэтому подслушивать их было не стыдно. Хотели бы посекретничать, говорили бы тише.
— Все утверждали, что в Мармарисе весело, а мы с Ликой чуть не подохли там со скуки. Представляешь, за десять дней ни с кем приличным не познакомились…
— Почему?
— Да там одни только турки! Везде, даже на дискотеках!
Кого она, интересно, ожидала встретить в Турции — эскимосов, датчан или японцев?
— Ну, а так, чисто для здоровья?
— Ты что, смеешься? Чисто для здоровья нам мужиков вообще видеть не хотелось! Отдых же все-таки.
— А какие наглые там халдеи — просто жуть! Так и норовят тебя полапать, ну а про глаза пялить я вообще молчу. Надоедливые, бесцеремонные, приставучие…
— Могли бы и оправдать поездочку.
— Это ты мне? Честной медсестре? Во-первых, мы поехали отдыхать, а во-вторых, все эти официанты и уборщики сами ждут, чтобы им заплатили. Побочный бизнес, мля!
— Ну, это вообще ни в какие рамки не лезет!
— Вот и я о том же. В Турцию я больше ни ногой, будущей осенью думаю рвануть в Словению. Говорят, что там классно! Давай, копи монету, поедем вместе!
— Накопишь тут. Зарплата не резиновая…
Сметанин вспомнил, что скоро Новый год. В прошлом году он, как новичок, отдежурил тридцать первого декабря и в этот раз должен был выходить на дежурство только третьего января. А значит, можно встретить Новый год на даче в узком дружеском кругу. Разумеется — с баней, шашлыками и хороводом вокруг настоящей, не срубленной и украшенной натуральным снегом елки. На душе сразу стало тепло.
Перебрав в уме отделения Склифа, Сметанин осознал, что ни в одно из них спихнуть Тютюнникову не удастся. Надо искать ей место где-то на стороне. В первую очередь — в ближайшей к месту жительства пациентки многопрофильной скоропомощной больнице. Надо бы только поточнее определиться, с чем именно переводить.