Мойра, Иззи и Элли сидели в палате у Габриеля, смотрели в окно, из которого открывался вид на пыльный Лондон, и наблюдали за тем, как солнце клонится к закату.
Элли сильно устала. Она понимала, что некоторые из ее горестей скоро закончатся. Когда яйцеклетки будут оплодотворены, ей надо будет спать, ждать и надеяться, что где-то существует хоть какой-нибудь Бог. Надеяться, что сделка, предложенная им с Габриелем судьбой, состоится. Жизнь за жизнь? Угасающая, пропитанная цинизмом жизнь Габриеля за новую. Может, она спятила, что ей в голову пришла подобная мысль? Может быть, но Элли подобные рассуждения казались сейчас вполне здравыми, потому что где-то непременно должно произойти что-то хорошее, ведь только оно и сможет оправдать все плохое, что случилось за последнее время.
— Итак, есть ли что-нибудь такое, о чем мне следует знать? — спросила Иззи.
— О чем это ты?
— О пенисе Габриеля, есть у него какие-нибудь особенности, о которых мне следует знать?
— Угу, он присвистывает, когда Габ кончает.
— Что? — воскликнула Иззи.
— Господи, да можешь ты наконец объяснить, в чем суть твоего вопроса?
— Ну, должна же я знать, к чему готовиться. Он как — большой, маленький, уродливый?
— Иззи! — одернула ее Мойра. — Черт побери, ты просто должна потереть его и поймать то, что из него выльется.
— О, вы только послушайте, какие советы дает мне моя младшая сестричка!
— Это будет странным только в том случае, если ты будешь считать это странным.
— Прошу прощения, но я с вами не соглашусь: это просто странно, и все!
— Иззи, ты не можешь меня подвести, сама понимаешь, — серьезно сказала Элли, после чего встала и пошла в туалет.
Иззи продолжала смотреть в окно. Если бы кто-то спросил у Иззи и Мойры, считают ли они друг друга близкими подругами, каждая из них ответила бы «нет», после чего пустилась в длинные рассуждения, насколько они с сестрой «не похожи». Как непрактична, рассеянна и вообще безнадежна эта чокнутая Мойра, как озлоблена, черства и скованна эта невротичка Иззи. Правда же заключалась в том, что они были нужны друг другу именно такими, какими были. Это помогало им определиться с тем, кем является каждая из них, и радоваться тому, какими они в конечном итоге стали. Если бы они не были близкими родственницами, то, скорее всего, не дружили бы, однако ни одна не чувствовала бы себя цельной без другой.
— Хочешь, я сделаю это вместо тебя, Иззи?
— Нет, я сама!
Мойра засмеялась:
— Господи, ты точно так же говорила, когда мы были маленькими! Мама распределяла между нами работу по дому, и тебе всегда выпадало пылесосить. Ты начинала жаловаться, что вечно именно тебе дают это задание. Тогда я говорила: «Давай я сделаю это вместо тебя, Иззи!» — а ты отвечала: «Нет, я сама!» — так, словно я хотела отнять у тебя любимую игрушку.