— Помочь? — Майкл почувствовал, как по спине поползли мурашки.
Он подошел к одному из портретов и слегка коснулся толстого листа шероховатой бумаги.
— Да. Мне нужно было понять, что она ощущала перед несчастным случаем, какой это был для нее период. Поэтому я просидела в ее комнате целое утро, глядя на ее вещи, пытаясь проникнуться атмосферой. Она провела здесь мало времени, всего часа два, но мы уже были немного знакомы. — Бренда замолчала и посмотрела Майклу в глаза. — У меня, право, такое чувство, будто я знаю ее очень давно.
Майкл подумал о том, что лучше бы переменить тему разговора, но, прежде чем успел это сделать, Бренда тоже подошла к портрету и встала так близко, что ему пришлось сделать шаг в сторону, ударившись ногой о кофейный столик.
— Как вы думаете, она была счастлива, когда вы видели ее в последний раз? — спросила Бренда.
Голос ее звучал властно, словно она привыкла отдавать приказы и привыкла, чтобы на ее вопросы отвечали. Однако она сохранила в себе достаточно мягкости и доброты, как показалось Майклу, чтобы ее тон никого не возмущал. Наверное, решил он, так должна говорить женщина, служившая в полиции.
— Думаю, да.
— А вам не кажется, что причина в вас? По крайней мере, отчасти?
— Мне хотелось бы в это верить.
До сих пор он не спрашивал себя, какие мысли и чувства вызывает у Джули. Его слишком переполняли собственные чувства к ней, которые он так внезапно в себе открыл. Однако он и вправду предполагал, что ее влечет к нему. Он почувствовал это в кафе, но если бы был до конца честен или, по крайней мере, внимателен, то почувствовал бы это в доме у Джеймса, причем неоднократно. Он еще тогда решил, что все их игривые и откровенные беседы просто шутка, но в глубине души все равно знал, что это не совсем так.
— Вот и мне тоже. Не заняться ли нам живописью? — И Бренда принялась вынимать из коробки тюбики с краской и раскладывать их рядком на столе.
Майкл занервничал. И не только из-за незапланированного урока изобразительного искусства, но и из-за женщины, которая с упорством маньяка продолжала писать портреты Джули.
— Э-э-э… я, по правде сказать, не слишком хороший художник.
Бренда повернулась к нему:
— А когда вы занимались живописью в последний раз?
— Не помню.
— Вот то-то.
Майкл смотрел, как Бренда снимает портрет с мольберта и кладет на стопку других изображений Джули. Затем она закрепила на мольберте чистый лист бумаги, взяла кисть и вручила ее своему гостю.
— Бренда, я не хочу писать ее портрет. — И он решительно положил кисть на кофейный столик, на который только что натолкнулся.