После этой истории она стала вести себя куда более непринужденно. Выяснилось, что начальство центра велело ей не рассказывать о себе, поскольку это признак «непрофессионализма». Позже Джули не раз шутила, говоря: «Они платят недостаточно много, чтобы я могла считаться профессионалом».
Он и вправду немного успокоился. Уезжая от дома Джеймса, он мог думать только о том, что ему нужно приехать к Бренде, быть вежливым, взять вещи Джули, затем вернуться к Джеймсу, забрать то, что найдет Джеймс, и вернуться в Лондон. Однако он пробыл у Бренды более четырех часов. Он взял кое-что из одежды — зеленый кардиган, который так сильно впитал в себя запах Джули, что он не удержался и положил его на сиденье рядом с собой, кое-какие зарисовки, сделанные ею во время путешествий, и большое количество музыкальных записей. Среди них было несколько дисков Ника Кейва и диск Пола Квинна с «Индепендент груп», который был вставлен в ее плеер, — вероятно, она слушала его перед тем, как уехать. И еще он захватил старые кассеты со сборниками песен разных исполнителей — он решил, что, раз это кассеты, они должны пробуждать воспоминания о ком-то или о чем-то из давних времен. Времен, когда она еще находилась в сознании.
Направляясь к дому Джеймса, он пытался представить себе, есть ли хоть что-то в целом мире, способное воздействовать на те крохи сознания, которыми в данный момент могла обладать Джули. Что мог отыскать Джеймс? И тут он напомнил себе, кто такой Джеймс. Линн же сказала: «Когда Джули уходит, она уходит навсегда». Скорее всего, она ничего не оставила в доме у Джеймса.
Майкл задался вопросом, хорошо ли будет, если он не заедет к Джеймсу? И понял, что хорошо. У него отлегло от сердца. Хотя он и провел в Норфолке больше времени, чем собирался, он раздобыл то, за чем приезжал, и даже больше. А Джеймсу можно позвонить из Лондона. Он легонько погладил зеленый кардиган, поставил диск Пола Квинна и свернул в сторону шоссе А11. Джеймс прекрасно проживет и без него.
В данный момент так оно и было. Приехав домой, Джеймс почти механически скрутил толстый косяк и заглянул в комнату, где жила Джули, чтобы еще раз убедиться: она ничего не оставила. С косяком в зубах, он неспешно спустился на первый этаж и подошел к полкам с компакт-дисками. Три или четыре из них принадлежали Джули.
«Белль и Себастьян», «Маззи стар», «Томполин». Какие нелепые названия. Неудивительно, что у них нет ни одного хита. Можно отдать диски Майку, ему не жалко.
Косяк потух. Проходя через кухню, он прихватил спички и направился в коровник. Там царил беспорядок: большие ржавые железные бочки занимали куда больше места, чем он предполагал, а кроме того, они воняли. От мерзкого запаха у него даже заслезились глаза.