Краска прихлынула к ее щекам.
— Я не… е знаю.
— Тогда не откажи мне в удовольствии. Если ты будешь моей Шехерезадой, то должна быть готова постигать тайны Востока. — Ты ведь доверяешь мне, не так ли? — Он вскинул брови. — И я могу доверять тебе?
Глаза ее вновь изменили цвет. Она явно что-то скрывает.
Когда Темперанс повернулась, чтобы взять накидку, висевшую на крючке у двери, ее чувства были в смятении. Почему она не взяла у него пятьдесят фунтов и не убежала, когда он давал ей такую возможность? Должно быть, она сошла с ума. Какой бес дернул ее уступить предательскому влечению к этому мужчине? Неужели вероломство Рэндалла ничему ее не научило? И если уж она желает мужчину, то почему именно этого, которого она рассердила своим враньем и своими фокусами?
Теперь он играет с ней, отвечая на каждый ее выпад своим. Ее поцелуй не вскружил ему голову. Он по-прежнему относится к ней с подозрением, ей грозит опасность потерять голову. Ее тело все еще пульсирует от горячего желания, которое он разжег своим поцелуем, и она хочет его, даже зная теперь, куда это может привести.
И он тоже знает. Он предупреждал ее в кофейне, что жесток. Он напомнил ей об унижениях, которым она подвергала его, когда брала над ним верх. Он предложил ей свободу и посоветовал как следует обдумать свой выбор. Неужели она не поняла, что он пытался ей сказать? Неужели согласилась на что-то, чего не понимает?
Она приготовилась вытерпеть все, что ей предстоит. Быть может, она лишь докажет, что является тем самым скорпионом, который смертельно жалит себя себе же назло. Но она не поддастся своему страху. Вытерпела же она все трудности и лишения после того, как отдалась Рэндаллу. Пусть Трев делает с ней все, что пожелает. Она переживет и это.
Возможно, она даже получит удовольствие от пытки, которую он приготовил для нее. Ей доводилось слышать о подобном от девушек из заведения мамаши Бриствик. Но это вряд ли. В ее короткой жизни уже было слишком много боли, и никогда она не превращалась в удовольствие, только обращалась еще большей болью. Боль возвращалась, еще сильнее, чем прежде.
— Я готова попробовать карри, — сказала она, поворачиваясь к своему мучителю.
— Отлично, — отозвался Трев, глядя на нее.
Он натянул перчатки, которые являются обязательным атрибутом джентльмена, и взял ее руку в свою только после того, как его теплая ладонь оказалась затянутой в прохладную кожу. Надеется, что это защитит его от той власти, которой может обладать ее прикосновение? Они спустились по лестнице, вышли на улицу и остановили кеб.