очень многие являются мелкими акционерами, мы видим здесь финальный ответ на все заявления левых о том, что капиталистической экономике необходимы какое-то внешнее управление и контроль.
Однако нынешняя волна аудиторских скандалов в США может привести к пересмотру этих взглядов. Разумеется, ни одна система не обходится без скандалов и злоупотреблений. Тем не менее существенным здесь является крупный провал именно тех принципов регулирования, благодаря которым и существует прозрачность, обеспечивающая превосходство англоамериканской системы. Как мы уже отмечали, в рамках нынешнего либерального контролирующего режима, дружелюбного к корпорациям, задача надзора за честностью менеджмента доверена аудиторским компаниям, которым разрешается оказывать другие платные услуги тем же самым руководителям, за которыми они должны надзирать в интересах акционеров. Как эти аудиторские фирмы, так и деловые круги, с которыми они вступают в такие взаимоотношения, играют видную роль в формировании новых политических эллипсов, описанных в главе IV.
В 2002 году американское правительство, явно нарушая международные договоренности, ввело новые тарифы и квоты на импорт стали с целью защитить собственную металлургическую отрасль. Этот шаг значительно ослабил образ американской экономики как пример превосходства свободной торговли над отраслевой политикой. Настало время для контратаки на англо-американскую модель со стороны всех тех, кто в 1990-е годы был загипнотизирован видимым преимуществом ее методов контроля, ориентированных на защиту акционеров. В частности, настало время для Европейского союза отказаться от слепого подражания Америке.
Сам по себе ЕС вряд ли может служить впечатляющим образцом демократии. Хотя предшествовавшее ему Европейское экономическое сообщество появилось на свет в эпоху расцвета послевоенной демократии, оно задумывалось в первую очередь как технократический институт. Его внутреннее демократическое развитие началось в 1980-е годы, когда элиты уже вовсю исповедовали постдемократические принципы управления. Поэтому эта демократия очень хрупка и боязлива. Эти факторы, совместно со стремлением большинства национальных правительств к тому, чтобы европейская демократия ни в коем случае не стала конкурентом национальных демократий, привели к созданию чрезвычайно слабых парламентских структур, оторванных от реальной жизни большинства населения. Ситуация с течением времени может улучшиться. По крайней мере существует выборный парламент, а Европейская комиссия налаживает обширные связи с заинтересованными организациями и в Брюсселе, и в национальных государствах. Однако в роли главного проводника демократизации