— А как же это началось?
— Атахан предложил, и все подхватили. У нас такие люди выросли! Ученые, артисты, офицеры, даже один генерал, пограничники, нефтяники — герои! Атахан — мужественный, хороший человек. Он усыновил русскою мальчика…
— А почему же… почему же никто, кроме вас, ничего не знает? Почему же… Почему же Атахан ни слова об этом… никому? Почему?
— Боюсь я высоких и громких слов, презираю эти шаблоны мнимой мудрости. — Людмила Константиновна смотрела в окно, вспоминала годы детства, отрочества, юности Атахана и многих таких, как он. Вот отчего она тщательно выбирала выражения и не торопилась с окончательным ответом.
— Так почему же он молчал?
— Подлинное благородство… молчаливо. Ведь людей определяют их дела и поступки, а не громкие фразы и показуха.
Теперь Наташа всполошилась: Людмила Константиновна может узнать, кем приходится Огарков Юльке… И впервые для Наташи имя Огаркова прозвучало пощечиной.
Но так бывает — молчишь, долго молчишь о самом сокровенном и вдруг в дороге откроешь попутчику все. Может, и не случайно просыпается желание высказаться. Может, попутчик чем-то вызвал доверие… И Наташа заговорила:
— По призыву комсомола двинулся Георгий Огарков в пустыню, а я за ним. Вернее, он очень хотел остаться в Москве, его бы могли оставить из-за меня… Но я, неожиданно для него, поехала. За дальней дорогой Огаркову грезился длинный рубль. Начал он метаться с промысла на промысел. А я не согласилась: мне понравилось там, куда нас направили. Одним словом, узнав, что я и после рождения ребенка не уеду никуда, Огарков бросил меня… Долго рассказывать… да и жутко. Чуть не повесилась… Но Кулиев Кара Кулиевич — он тогда, после демобилизации, парторгом на промыслах был — место мне нашел в больнице, заставил, да-да… заставил жить, помог на вечернее отделение в мединститут поступить. Он и доктор наш Тахир Ахмедович много для меня хорошего сделали… Диплом на днях получу! И махну в Каракумы. Хочется побольше пользы принести людям. А для чего же еще жить, если не для этого?
Людмила Константиновна долго молчала.
— Да, это правильно! Вот Атахан сколько сделал, сколько преодолел преград, чтобы усыновить Павлика Старосадова… — Людмила Константиновна как бы со стороны посмотрела на Наташу испытующим взглядом.
— Усыновил? — удивленно спросил Расул, хотя пятнадцать минут назад уже слышал об этом…
— Усыновил, но выдал его за своего сына. Якобы потерялся и нашелся. — Людмила Константиновна задумалась. Наташе хотелось, чтобы она посмотрела ей в глаза, но старая воспитательница вздохнула и отвернулась к окну. — Боюсь, боюсь только: для женщины, если свяжет свою судьбу с Атаханом, этот ребенок может стать помехой. А что страшней мачехи? Да и отец-то неродной… И пустыня…