— Обойдётесь! — крикнула я, но мой голос сорвался, и горло выдало жалкий шепот. Женщина, говорившая со мной, по-птичьи склонила голову набок, словно бы разглядывая что-то. По залу ветром пролетел недовольный шепот.
— Какая же ты танцовщица, коль не можешь даже встать? Обычная мерзкая калека! — пропела женщина, брезгливо передёрнув плечами, — Нечего тут валяться! Это зал Повелителей!
Вздрогнув, я осмотрелась внимательней. Магические зеркала навевали жуть, мертвенный свет заставлял дрожать, а ярко-алый блестящий пол под ногами танцующих… Секундочку! Но плиты серые! Значит…
Тихий крик вырвался из моего горла, когда я осознала, что ноги танцующих по щиколотку тонут в громадном кровавом озере. Боги…
Кажется, я застыла надолго. В себя меня привела резкая, хлёсткая пощёчина. Из рассеченной губы тут же потекла кровь.
— Отвечай, мерзавка, когда с тобой говорит Правящая! Ты искала нас — нашла! Теперь пляши, как и должна! Тебя, игрушка, не для того создавали, чтоб ты не отвечала таким, как мы! — прошипела склонившаяся надо мной фигура в маске, блистая матовой чернотой глаз.
Я потрясенно уставилась на неё и прошептала неверяще:
— Ты — та, кого я ищу?! Мать Сита?
И снова — удар. Щека онемела, и кровь из губы хлынула потоком. Я дёрнулась было, чтоб ударить в ответ, но замерла, шепнув только:
— Зачем?
— Ты не поняла ещё, тупая шлюшка? Он — тварь, и ты — тварь. Я прокляла его, потому что это не мой сын. А теперь — танцуй, если хочешь, чтоб я с тобой говорила!
Я сцепила зубы и попыталась встать. Онемение тут же охватило всю правую сторону, и я, сделав несколько ковыляющих шагов, рухнула просто в лужу крови. Она хрипло расхохоталась и, подскочив ко мне, толкнула ногой в бок:
— Жалкая тварь. Сколько ты судеб сгубила за свои жизни?
По толпе Правящих пролетел недовольный ропот. Один из мужчин в масках выступил вперёд.
— Это переходит границы, Литтирри. Как смеешь ты так обращаться с Верховной? Тебе вечно гореть в Бездне за это доведётся!
Из её глотки вырвался смешок:
— Всем Правящим гореть в Великой Бездне! Всем, кроме тех двоих, которые ценой тысяч жизней обманули смерть.
— Литтирри, они заплатили худшую цену! Им не переродиться!
— А мне — плевать! Я мертва, а она — нет! И это всё, что меня волнует! Хочет видеть Темнейшего живым — пусть танцует и в ноги кланяется!
— Ты — сумасшедшая, Литтирри!
— Быть может! Но она пришла ко мне — мне и назначать цену!
— Литтирри, ты заплатишь…
— Довольно, — сказала я хрипло, прерывая бессмысленный спор Правящих, — Тебе нужен мой танец, Литтирри? Я тебе его подарю. Но знай — теперь я запомнила тебя. И там, в своей Бездне, ты ещё встретишься со мной!