Рауль ждал, пока она подойдет. Он улыбался ей. Сердце ее оглушительно стучало.
Он взял ее за руку, и тепло его прикосновения распространилось по всему ее телу. Он опустился перед ней на колено.
Дебютантки дружно вздохнули от удовольствия.
Его пальцы обласкали ее ладонь.
— Ах, не надо, — прошептала Виктория.
Вот если бы она уже решила вернуться в Морикадию, ей удалось бы избавиться от этой мелодраматической сцены!
— У меня не имеется никаких фамильных драгоценностей, чтобы предложить тебе в подарок.
Он говорил это только ей одной. Ей одной, а не толпе, и его голос, теплый, проникновенный и манящий, обволакивал ее, заставляя смотреть в его глаза, наслаждаясь тем, что он находится здесь, действительно здесь, рядом, и стоит на коленях перед ней и перед Англией.
— У меня нет рубинов, чтобы украсить твою шею, нет бриллиантов, чтобы украсить твои уши, нет сапфиров, соответствующих цвету твоих глаз. И тебе лучше, чем кому-либо другому, известно, что казна Морикадии не должна расходоваться на драгоценности, какими бы заслуженными они ни были.
— Я это знаю, — сказала Виктория, не отводя взгляда.
Сунув руку в кармашек для часов, он вынул простое широкое золотое кольцо.
Дебютантки разочарованно застонали.
— Но твои уши и шея красивее любых рубинов и бриллиантов, и никакие сапфиры никогда не смогут сравниться по блеску и цвету с твоими глазами.
Искоса наблюдая за дебютантками, Виктория заметила, что их разочарование исчезло, и они, раскрыв веера, принялись энергично обмахиваться ими.
— Вот почему я предлагаю принять это кольцо, хотя оно простое и скромное. Я купил его на деньги, добытые неправедным путем, но это я их заработал.
— Играя в азартные игры? — спросила она.
— И на скачках, — добавил Рауль, усмехнувшись. — Ты слишком хорошо меня знаешь.
— Что правда, то правда.
— Если, зная все это, ты все-таки любишь меня и согласишься носить это кольцо и быть моей женой, я не могу обещать, что драгоценности когда-нибудь украсят твою руку, зато я могу подарить тебе горы и долины, города и лесные дебри. Я могу подарить тебе Морикадию.
Виктория любила Морикадию… но это было не то, что она хотела.
— Я могу пообещать, что буду защищать тебя со всей силой закаленного в боях воина, — продолжил Рауль. — Я буду лелеять тебя и боготворить. — Он наклонился вперед и торжественно произнес: — И я буду любить тебя, Виктория Кардифф, не только пока живу, но вечно.
— Ты любишь меня?! — со слезами на глазах спросила Виктория.
Она не смела ему поверить.
— Я не признавал это чувство, но мне кажется, что я полюбил тебя, как только увидел. Я знаю, что любил тебя, когда увидел, как ты обучаешь английскому языку ребятишек. Я буквально боготворил тебя, когда ты отказалась укрыться в безопасном месте во время нашего поединка с Жан-Пьером. Ты являешься воплощением храбрости, силы и решимости, ты заслуживаешь того, чтобы стать королевой Морикадии и властительницей моего сердца.