Спина у нее болела. Юбки развевались на ветру. Она ничего не видела. Ей было страшно. Как будто почувствовав это, ее похититель поддержал спину, но Виктория не позволила себе расслабиться.
Она была англичанкой. А англичанки не принимают помощи от похитителей.
Прошли еще полчаса, и они показались вечностью. Наконец Виктория услышала окликнувший их мужской голос.
Говорили по-морикадийски.
Она впервые вспомнила, что ее похититель говорил с ней по-английски.
Может, он англичанин?
Нет. Ни один англичанин не станет так позорно вести себя. Ни один англичанин, кроме…
Нет, это абсолютно невероятно.
Копыта лошади застучали о камень, и звук этот отозвался эхом.
Послышались голоса мужчин и женщин. Все они говорили по-морикадийски. Сквозь ткань Виктория увидела свет, и у нее учащенно забилось сердце.
Лошадь замедлила шаг. Всадник спешился, снял ее с лошади и понес внутрь здания. Миновав какую-то комнату, наполненную людьми, он поднялся по ступенькам лестницы и прошел вдоль чередующихся участков света и тьмы. Свернув в сторону, он как будто вошел в какую-то дверь. Сквозь ткань проник свет. Раздался женский голос, сказавший нечто такое, что заслужило его одобрительное ворчание.
И наконец — наконец-то! — он поставил Викторию на ноги и отступил в сторону.
Она возмущенно сорвала мешок со своей головы и быстро осмотрелась.
Она оказалась в убого обставленной спальне. В камине горел огонь. Здесь стояли деревянный стул и короткая софа. Кувшин с водой и таз. Поднос с едой и вином на маленьком столике.
Виктория быстро повернулась к тяжелой деревянной двери и увидела, что та закрывается. Она бросилась к двери, но, услышав звук поворачиваемого в замке ключа, поняла, что ее заперли.
Ей стало еще страшнее, когда она увидела разложенные на постели ее собственные платья.
Ее похитили.
Звук ключа, поворачиваемого в замке, разбудил Викторию от глубокого сна. Первое, что она увидела, — это яркое морикадийское солнце, бьющее в окно, и Рауль Лоренс, входивший в дверь ее тюрьмы.
Виктория села на короткой софе и, поморгав, сердито произнесла:
— Вы!
— Очень красноречиво, мисс Кардифф!
Он поклонился.
Она была вне себя от возмущения.
— Должна признаться, что на какое-то мгновение я заподозрила вас, но потом подумала, что ни один англичанин не осмелится похитить женщину.
— Вы ошибаетесь по двум пунктам.
— По двум?
Она, должно быть, еще не проснулась, потому что не имела ни малейшего понятия, что он имеет в виду.
— Англичане ничем не отличаются от других людей, тем более, когда речь идет о возможности получения такого красивого и драгоценного приза, как вы. — Рауль прошелся по комнате, развязывая на ходу галстук. — К тому же я не англичанин. Я морикадиец. Морикадийский принц. И вы об этом по глупости рассказали в гостиничном номере своего работодателя. Я наследник морикадийского трона.