— У меня есть идея!
— Кто бы в этом сомневался?
— Вы гувернантка двух юных леди не самого благородного происхождения. Хорошо известно, что во время вашего путешествия по Европе вы всячески шлифовали поведение этих девушек и их родителей и довели его до такого блеска, что теперь они будут приняты — пусть даже не с распростертыми объятиями — в английском высшем обществе.
— Вам хорошо известно о моей работе? Сомневаюсь. С кем, позвольте узнать, вы обо мне говорили?
— Сплетни обгоняют любое транспортное средство.
— Но только не сплетни о гувернантках.
— Если гувернантка хороша собой, то сплетня наверняка появится.
— Гм-м. — И все же Виктория не спешила ему верить. Потом ей в голову пришла ужасная мысль. — Так у вас есть ребенок, которого необходимо обучить этикету?
— Нет. У меня нет жены, нет любовницы — как это только что выяснилось — и нет детей — ни законных, ни незаконнорожденных. Обстоятельства моего собственного рождения научили меня быть осторожным и не производить незаконнорожденных детей, так сказать, с изнаночной стороны одеяла.
Она была очень рада слышать это, хотя не могла бы сказать, почему ее это вообще интересовало.
— В таком случае о ком идет речь?
— У меня есть родственники.
— Родственники, — повторила она.
— Большинство людей, проживающих в замке, являются родственниками. Главным образом кузены и троюродные братья, а также другие. Семья очень разветвленная с благородными корнями и не очень благородными манерами.
Он уселся напротив нее, уперся локтями в колени и наклонился к ней, пытаясь, как это делают все джентльмены, убедить леди с помощью личного обаяния принять его планы.
К сожалению, на нем были надеты только брюки, что отвлекало ее внимание.
Рауль продолжал:
— Если верить слухам, то родоначальником моей семьи был Аттила де Хан, совершавший набеги на Францию, который щедро засевал своим семенем обширные пространства. Говорят, что одна из подвергнутых насилию женщин украла у Аттилы его кривую турецкую саблю и, спасаясь от его гнева, сбежала на Пиренейский полуостров, в те места, где в настоящее время находится Морикадия. Там в лесу она родила своего сына. Земля впитала ее пот и кровь, и только дикие звери услышали его первый крик. Она вырастила из мальчика воина, и когда Сейберу было пятнадцать лет, он заставил горные племена присоединиться к нему и основал королевство. В качестве своей эмблемы он выбрал зеленоглазого дракона и насаждал свою власть с помощью меча.
— Сейбер, — повторила Виктория.
— Его имя, — пояснил Рауль. — И мое тоже.
— А где кривая турецкая сабля?