— Вы? Это сделали вы?
— Почему вы говорите с таким недоверием? — Рауль снова прикоснулся пальцем к губе. — Когда я его оставил, он был здорово окровавлен.
— Вы его избили?
— Он оскорбил вас, гостью в доме моего отца.
В мире мужчин, насколько она их знала, это было веским основанием. Рауль защищал не ее честь, а честь своего отца.
— Минуту тому назад вы точно так же оскорбили меня, когда попросили стать вашей любовницей.
— Вы побудили меня к этому.
— Ничего подобного я не делала, — заявила она, высоко подняв голову.
— Побудили. Вы такая отзывчивая, такая умная, с вами так интересно говорить, вы такая пылкая.
— Я отзывчивая? — усмехнулась она. — У вас слишком заниженные требования, сэр.
— По правде говоря, у меня очень высокие требования. — Погладив подбородок, он внимательно вгляделся в нее. — Есть в вас нечто такое, что отличает вас от всех других женщин.
— Наверное, это потому, что, кроме меня, ни одна из женщин никогда не отвечала вам отказом?
— Вот именно.
Она назвала бы его самодовольным, но о каком самодовольстве могла идти речь, если правда заключалась в том, что он привлекал женщин, даже не пытаясь это сделать? Помимо его превосходного телосложения, это объяснялось, пожалуй, еще и тем, что когда он смотрел на женщину, она знала, что все его внимание направлено исключительно на нее. И что он с готовностью использует это внимание, чтобы привести ее в такое возбуждение, о котором она будет с благодарностью вспоминать всю свою одинокую беспросветную жизнь.
Но нет, Виктория не могла так думать. Если бы она это сделала, то забыла бы все, что знала о чести и правилах приличия, и согласилась бы взяться за предложенную им работу.
— Моя красота, несомненно, тоже привлекает вас, — насмешливо сказала она.
— Я знаю много красивых женщин. Но лечь в постель я хотел бы именно с вами. Однако если вы абсолютно уверены, что не желаете быть моей любовницей…
— Ни за что!
— …ну что ж, мы найдем вам другую работу.
— Надеюсь, это не будет связано с тем, чтобы поднимать за вами брошенное грязное белье?
— Нет. Мне кажется, этим занимается Томпсон. Но, кроме того, у меня имеется повар. — Он исчез в гардеробной и крикнул оттуда: — Не хотите быть у него судомойкой?
— Нет, — решительно заявила Виктория, сложив на груди руки.
— У меня есть экономка, — сказал он, выходя из гардеробной босиком. — Возможно, вы могли бы стать младшей экономкой.
Виктория не могла понять, к чему он клонит.
— У вас есть еще какая-нибудь работа на примете?
Он прищелкнул пальцами, делая вид, что удивляется, как это до сих пор не пришло ему в голову.