Она поймала мой взгляд, открыла глаза и посмотрела на меня с легкой улыбкой, играющей на губах.
— Опять беспокоишься обо мне, Кензи?
Моя напарница все же психопатка.
— Просто оцениваю, Дженнаро. Наглый сексизм, не больше.
— Знаю я тебя, Патрик. — Покинув окно, она вернулась на свое место. — Ты все еще играешь в старшего брата.
— И?
— И, — сказала она, проводя тыльной стороной ладони по моей щеке, — пора бы тебе прекратить.
Я убрал прядь волос с ее глаза как раз в тот момент, когда зажегся зеленый огонек светофора.
— Нет, — сказал я.
Мы оставались в ее доме ровно столько, сколько ей требовалось, чтобы переодеться в короткие, обрезанные джинсовые шорты, а мне — достать из холодильника пару бутылок «Роллинг Рок». Затем мы уселись на заднем крыльце, прислушиваясь к хрусту и треску накрахмаленного соседского белья на ветру и наслаждаясь хорошим деньком.
Энджи облокотилась на локти, вытянув перед собой ноги.
— Итак, на нас неожиданно свалилось дело.
— Да, — сказал я, глазея на ее гладкие загорелые ноги, пока мой взгляд не дошел до джинсовых шорт. В нашем мире, конечно, не так уж много хорошего, но только сумасшедший не согласился бы, что джинсовые шорты — отличное изобретение.
— Есть идея, как подступиться к нему? — спросила Энджи, и затем: — Прекрати разглядывать мои ноги, ты, извращенец. Ты уже практически женат. На данный момент.
Я пожал плечами, отпрянул назад, взглянул на яркое мраморное небо.
— Не уверен. Знаешь, что меня раздражает?
— Помимо музыки в приемных, рекламы и нью-джерсийского акцента?
— Я о нашем деле.
— Выкладывай.
— Почему имя «Мойра Кензи»? То есть, если имя фальшивое, что вполне возможно, то почему именно моя фамилия?
— Существует такое понятие, как совпадение. Возможно, ты слышал. Это когда…
— Так. Еще кое-что.
— Да?
— Кевин Херлихи, кажется, приударял за тобой?
— Ну, нет. В конце концов, мы знаем его уже столько лет!
— И все-таки…
— Как знать? — сказала она. — Мне приходилось встречать много странных, неприятных мужчин в обществе красивых женщин и наоборот.
— Кевин не просто странный. Он садист.
— То же можно сказать о профессиональных боксерах. Но мы всегда видим их с женщинами.
Я пожал плечами.
— Предположим. Но как быть с Кевином?
— И Джеком Раузом, — сказала Энджи.
— Опасные ребята, — сказал я.
— Очень, — согласилась она.
— А кто общается с ними на бытовом уровне?
— Разумеется, не мы, — сказала она.
— Верно, — ответил я, — у нас хватает ума.
— И мы гордимся этим, — сказала она. — Остается только… — Она повернула голову и, бросив украдкой взгляд на солнце, посмотрела на меня. — Хочешь сказать… — проговорила она.