— Сейчас, — сказал первый санитар, и второй подал ему шприц, который тот всадил в грудь Энджи.
— Что вы делаете? — вскричал Фил. — Иисус Христос, что вы с ней делаете?
Она дернулась в моих руках последний раз, после чего сползла обратно на пол.
— Нам надо поднять ее, — сказал один из санитаров. — Осторожно, но быстро. На счет «три». Один…
В дверях появились четверо полицейских. Руки их сжимали оружие.
— Два, — сказал санитар. — Убирайтесь к черту от дверей! Нам через него нести раненую женщину.
Второй санитар вынул из сумки кислородную маску и держал наготове.
Полицейские вышли на крыльцо.
— Три!
Мы подняли Энджи, и ее тело показалось мне слишком легким. Можно было подумать, что оно никогда не двигалось, не прыгало и не танцевало.
Мы положили его на носилки, второй санитар наложил ей на лицо кислородную маску и закричал:
— На выход! — И ее понесли через коридор, затем на крыльцо.
Мы с Филом следовали за ними, но, как только я вышел на обледенелое крыльцо, то услышал щелканье по меньшей мере двадцати затворов пистолетов, направленных в мою сторону.
— Опустить пистолеты и стать на колени, живо!
Я знал по опыту, что спорить с нервными полицейскими не стоит.
Я положил пистолеты, свой и Фила, на крыльцо, опустился на колени и поднял вверх руки.
Фил был всецело поглощен состоянием Энджи, так что даже не сообразил, что сказанное полицейскими относилось и к нему.
Он сделал два шага вслед за носилками, когда один из полицейских вскинул к плечу приклад дробовика.
— Он ее муж, — закричал я. — Муж!
— Заткни пасть, придурок! Руки вверх, урод! Давай! Давай!
Я подчинился. И оставался на коленях, пока полицейские осторожно подбирались ко мне все ближе, а морозный воздух щекотал мои босые ступни и проникал сквозь тонкую рубашку. Медработники занесли Энджи в машину скорой помощи и увезли.
К тому времени как полицейские все осмотрели, Энджи уже второй час лежала на операции.
Филу разрешили уйти около четырех, после того как он дозвонился в городскую больницу, но мне пришлось остаться, чтобы сопровождать четырех следователей и нервного молодого представителя прокуратуры по месту происшествия.
Тело Тимоти Данна было найдено обнаженным и засунутым в канализационный сток возле качелей на «Детской площадке Райан». Возникло предположение, что Эвандро завлек его туда какими-то подозрительными действиями, однако не настолько, чтобы сойти за явную угрозу или опасность.
Позднее была найдена простыня, свисавшая с баскетбольной корзинки на площадке, которая находилась в поле зрения Данна, сидящего в своем неприметном автомобиле. Человек, развешивающий в два часа ночи в ненастье простыню вокруг баскетбольной корзинки, очевидно, выглядел довольно странно, чем и привлек любопытство молодого полицейского, но не вызвал желания звонить и просить подмогу.