- Закри, сучье вымя, где тебя харсты носят с самого утра?!
"Она приняла меня за кого-то другого", - сообразил Многоликий, и что-то невнятно бросил в ответ. Тем временем женщина швырнула ему под ноги рубаху, штопаньем которой была занята мгновение назад, велела переодеться и ступать вычищать котел. Мальчишка выполнил все в точности. Вечером, когда рабы разбредались спать, он потихоньку затерялся в сырых коридорах и какое-то время петлял по их темным лентам, пока, наконец, не выбрался в галерею, всю испещренную коридорами и лестницами. Он вспоминал, о чем шептались невольники, каждое слово, которое давало хоть малую указку, где искать покои царевны.
Однако же, удача улыбнулась ему.
На одном из этажей, он услыхал шорох. Боясь быть найденным, мальчишка спрятался за стойкой с бутафорскими золочеными мечами, и вскоре увидел его. Тень крадущегося дрожала в неспокойном свете факела. Фигура, вся в темном, точно летучая мышь, ловко шмыгнула к факелу и неуловимым движением плеснула что-то на пламя. На какое-то время, когда тьма стремительно расползлась по коридору, Многоликий потеря шпиона из виду, но нашел его по звуку шагов. Кем бы они ни был - вором ли или убийцей, его мастерство не шло ни в какое сравнение с уловками братьев Послесвета. Многоликий последовал за фигурой, полный почти детского любопытства разузнать, кто еще может шастать в стенах царского дворца. Если выйдет выведать что-то интересное, Катарина будет довольна. Шагов за пятьдесят, фигура остановилась, едва различимая в темноте, и Многоликий расслышал короткий звук. Будто стучались в дверь - два быстрых удара, и два - с паузами. Не иначе условленный сигнал, решил мальчишка. Сразу после них темноту разрезал неясный луч света, что выбивался из приоткрывшейся двери.
- Отчего ты так долго? - раздался капризный девичий голос. - Я уж все глаза проглядела, все слезы выплакала.
- Моя роза не должна плакать, - отвечал чуть хрипловатый голос. - Мне показалось, будто за мной шел кто-то, пришлось попетлять малость, проверить.
- И что? - спросила девушка. Ее прозрачная ночная сорочка не скрывала тонкий силуэт и острые, еще малоразвитые грудки.
- Стал бы я приходить, царевна, не будь уверен в твоей безопасности, - отвечал он, и осторожно поддел носком сапога что-то темное у двери. - Гляди, не перестарайся, а то как бы Гартис их не прибрал к себе.
- И что с того? - В голосе царевны слышалось безразличие. - Пальцами только щелкну - и с обоих головы снимут.
Мальчишка только теперь заметил, что то, что он сперва принял за странные каменные скульптуры, оказалось двумя прикорнувшими охранниками. Судя по тому, как незнакомец пнул одного из них, Яфа напоила обоих крепким сонным зельем.