Когда ты пришел на великий праздник,
Все осветилось, как горизонт после шторма.
Ты — источник тепла, конец голода
И убежище от бурь.
В отличие от Нефертити, которая вызвала ужас публики, исполнив непристойный танец; конечно, это помогло ей привлечь внимание нескольких порочных молодых людей. Хуже того, она спела песню, которой постыдилась бы последняя шлюха:
Пои нас своей красотой,
Пока мы не опьянеем.
Вечером я пошла ставить силки,
Надеясь, что в них попадем мы оба.
Приди, возьми меня за руку
И отведи туда,
Где мы будем только вдвоем.
Мой отец опустил голову от стыда, мать сначала остолбенела, а потом сурово посмотрела на нее, требуя объяснений. Даже профессиональные певицы шептались друг с другом, не веря своим ушам. Когда ночью мы вернулись домой, я не сомневалась, что предметом грез Нефертити был Хоремхеб. Она надеялась, что утром он постучит в нашу дверь. Но судьба приготовила сюрприз не только нам, но и всему Египту. Нефертити пригласили на встречу с царицей Тийей. Она вернулась из дворца невестой Эхнатона.
— Разве наследник не обязан закрепить свои права на трон, женившись на особе царской крови? — спросила я мать.
— Если фараон согласился женить сына на девушке, не принадлежащей к царскому роду, это не имеет значения, — ответила Тей. — Вспомни, фараон и сам женился не на царевне. — Потом она нежно поцеловала меня в лоб и прошептала. — Потерпи, Мутнеджмет. Никто не сомневается, что ты превосходишь Нефертити во всех отношениях. Но когда в дело вмешивается судьба, мы превращаемся в бессильных наблюдателей. Постарайся утешиться тем, что ты станешь сестрой царицы, почти царевной. Не забудь: твое собственное счастье будет зависеть от верности сестре.
— Спасибо за совет, мама, — решительно ответила я. — У меня хватает ума, чтобы понимать свои новые обязанности. Однако ты напрасно надеешься, что я откажусь от своих богов.
Позже мы с Нефертити поговорили с глазу на глаз.
— Ты действительно любишь его? — спросила я.
— Кого ты имеешь в виду? — лукаво ответила сестра.
— Твоего будущего мужа, конечно.
— Он не человек, а чудо! — с жаром воскликнула Нефертити.
— И как мужчину тоже?
— В каждом жреце есть что-то от мужчины, а в каждом мужчине — что-то от жреца. Эти вещи неотделимы друг от друга.
Мне было ясно, о чем думает Нефертити; я видела ее насквозь. Она разделит трон с царем, станет царицей и жрицей, после чего сможет тешить свою похоть где угодно. Так она и поступала, пользуясь половым бессилием мужа и его политикой, запрещавшей наказания. Я узнала о сексуальных извращениях Эхнатона во время ежедневных посещений гарема. Там знали то, о чем не догадывались даже его ближайшие друзья. Именно обитательницы гарема рассказали мне о греховной связи между царем и его матерью — единственной женщиной, в объятиях которой он мог преодолеть свое половое бессилие. Великая царица была одновременно его матерью и матерью его дочери. Раньше наша страна ничего подобного не знала. Тогда я поняла, что судьба предназначила мне стать свидетельницей самого мрачного времени в истории Египта, и поклялась всегда стоять за правду, чего бы это мне ни стоило.