— Ты — солнце моей жизни, — прошептал он. Моя душа радовалась его близости, но тело корчилось. Он продолжил: — Я полюбил тебя на празднике Хеб-Седа. Вечером я пошел к матери и сказал, что хочу взять тебя в жены. — Он весело засмеялся. — Сначала она мне отказала. Не хотела, чтобы я женился на девушке нецарской крови. Когда я напомнил, что она и сама нецарской крови, мать сделала вид, что рассердилась, и сменила тему. А в следующий раз сказала, что познакомилась с тобой, и дала согласие.
Я вспомнила, как Тийя говорила, будто мой брак с наследником престола — ее идея, и скрыла улыбку. Похоже, Эхнатон ждал от меня ответа. Желательно правдивого.
— Я верила в твоего Бога еще до знакомства с тобой.
— Какое счастье! — воскликнул он. — Ты слышала о Нем от Эйе?
Я кивнула.
— Нефертити, ты — первая женщина, которая в Него поверила, — сказал царевич.
Мне хотелось подольше поговорить с ним и оттянуть момент, когда он ляжет рядом.
— Я хочу быть первой, кто споет гимн в Его храме.
— Это я тебе обещаю, — прошептал он и поцеловал меня. — Ты родишь мне наследника трона. — Внезапно все высокие чувства, которые я испытывала, испарились. Я был разочарована. Остались только молчаливые досада и раздражение.
Мы продолжали вместе идти по жизненному пути — как супруги и единоверцы одновременно. Под его руководством я все глубже погружалась в вопросы религии. Его дух окружал меня, наполнял светом, и я надеялась, что вскоре Бог заговорит со мной так же, как заговорил с ним. Что же касается моего тела, то оно молча корчилось каждый раз, когда он ложился рядом. Его семя зрело во мне. Я побледнела и плохо себя чувствовала; казалось, ребенок, живший внутри, издевался над моим стройным, прекрасным телом. Эхнатон жил в правде. Он презирал ложь и притворство. Я гадала, что отвечу, если он спросит: «Ты любишь меня, Нефертити?» Солгать ему мне не хватило бы духу. Я пыталась подготовиться. «Любовь придет со временем», — сказала бы я. Попросила бы у него прощения и объяснила, что он сам научил меня любить правду. Задай Эхнатон этот вопрос до свадьбы, вряд ли я стала бы царицей. Но он его не задал.
Однажды меня вызвала царица Тийя. Когда я пришла, она внимательно осмотрела меня и начала:
— Тебе следует заняться своим здоровьем. Ты носишь в себе драгоценную жизнь, которая скоро станет частью истории нашей страны.
— Помолитесь за меня, государыня.
— Тебе предстоит долгая жизнь, — уверенно ответила она. — Не давай страху воли над собой.
— Есть вещи, неподвластные людям, — сказала я.
— Царица больше, чем человек. — Она тяжело вздохнула.