Тийя заставила меня сдаться. Мой отец всегда называл ее могучей женщиной. Мой муж любил ее без памяти, а она относилась к нему как к своей собственности. Даже после свадьбы я чувствовала тяжесть ее оков.
Новость о Единственном Боге дошла до жрецов, и борьба началась. Только тогда я поняла, какая сила таится в тщедушном теле моего мужа. Я ощущала мощь его духа, смелости и решительности.
— Я ни за что не отступлю. Легче сдвинуть с места каменные пирамиды, — однажды сказал он мне.
— Я всегда буду с тобой, — ответила я.
— Господь не оставит нас! — воскликнул он.
Его не могла переубедить даже мать. Как-то Тийя вызвала меня к себе в кабинет. Войдя туда, я поняла, что. возможно, настал самый важный день в моей жизни.
— Беременность не отвлекла тебя от дел, которые происходят в Фивах? — спросила она.
— Дела Фив — мои дела. — Я приготовилась к битве.
— Твои добрые слова не оказали влияния на мужа? — спросила она.
— Слова его Бога могущественнее моих.
— Похоже, ты не слишком расстроена.
— Государыня, я верю в то, что он говорит. — Наконец мои запястья освободились. Этой фразой я дала ей знать, что любовь к моему Богу сильнее моей любви к престолу.
Тийя вспыхнула.
— Ты действительно веришь в Единственного Создателя?
— Да, государыня.
— И отвергаешь богов Египта?
— Бог один. Равных у него нет, — ответила я.
— Ты не считаешь, что другие люди имеют право почитать собственных богов?
— Мой Бог ни для кого не представляет угрозы.
— Но однажды твой муж станет царем, и ему придется служить всем богам.
— Мы служим только Единственному и Единосущему.
— Ваше упрямство будет иметь самые тяжелые последствия! — воскликнула она.
— Господь нас не оставит. Никогда.
— Ты поклялась мне в преданности до гроба, — с горечью напомнила царица.
— Вы — моя государыня. Но Господь превыше всех.
Я вернулась к себе с тяжелым сердцем и заплаканными глазами, не зная, какая судьба меня ждет. И все же на душе у меня полегчало. Вскоре царевич получил приказ отправиться в поездку по империи. Я поняла, что Тийя начала свою месть. Она оставляла меня без мужа накануне родов. Когда Эхнатон уехал, я испытала новое для себя чувство. Свет жизни померк; даже солнце потемнело. Меня душил страх. Ничто не могло возместить мне отсутствие мужа, даже постоянная близость Тей. Я погрузилась в скорбь и каждую минуту тосковала по царевичу. Неужели он так много значил в моей жизни? Я поняла, что без него мне счастья нет. Именно тогда до меня дошло, что я люблю его не только как духовного спутника, но как мужа и любовника. По моему лицу струились горькие слезы. Я каялась в своей слепоте и невежестве и мечтала, чтобы он поскорее вернулся и позволил мне упасть к его ногам.