Роды у нас с царицей Тийей состоялись одновременно. Я родила Меритатон, а она — двойню, Семнехкара и Тутанхамона[43]. Когда я узнала, что родила девочку, меня охватила скорбь. В гареме шептались, что это проклятие жрецов Амона. Они говорили, что я никогда не смогу родить сына.
Примерно тогда же фараон Аменхотеп III женился на Тадухипе, дочери Тушратты, царя Митанни, чтобы скрепить узы дружбы между двумя странами.
Тадухипа славилась своей красотой. Она въехала в Фивы во главе величественной процессии, состоявшей из трехсот рабов. Тей пыталась развлечь меня рассказами о новой царевне, поселившейся во дворце. Говорила о ее богатстве и красоте, но в конце неизменно добавляла, что, конечно, ни одно солнце не сияет ярче моего. Царь Аменхотеп III обожал новую жену Тадухипу, которая годилась ему во внучки. Но долго наслаждаться своим новообретенным счастьем ему было не суждено.
Пришла весть о том, что наследник престола насаждает в номах свою религию. Меня вызвали к царю и царице. Я не ожидала увидеть царя таким слабым и изможденным; казалось, он изнурил себя мирскими удовольствиями.
— Он сошел с ума! — гневно воскликнул фараон.
— Мы можем послать в номы армию, чтобы исправить причиненный им вред, — сказала Тийя.
— Он потерял право на трон. Что бы мы ни сделали, это ему не поможет.
— Возможно, он победит. Возможно, они прислушаются к его словам, — после небольшой заминки сказала я.
— Ты дура, Нефертити! — крикнул царь — Такая же, как твой муж!
— Ты могла попытаться привести его в чувство, — добавила Тийя. — А вместо этого присоединилась к его блажи.
— Как я могу добиться того, чего не добились вы, ваше величество? — парировала я, пытаясь справиться с гневом.
— Ты его не отговаривала, а поддерживала, — укорила меня царица.
— Когда царевич вернется, — махнув рукой, прервал нас Аменхотеп, — я заставлю его сделать выбор между троном и его религией.
Я очень огорчилась. Но на следующее утро после этой встречи меня разбудила Тийя и прошептала:
— Царица Нефертити, фараон умер.
Мое сердце сжалось от горя. Что было бы, если царь Аменхотеп III успел перед смертью выполнить свою угрозу? Неужели Тийя согласилась бы принести в жертву любимого сына? Однажды царица, наблюдавшая за мумификацией мужа, вызвала меня и сказала:
— Я решила, что тебе следует это знать. Жрецы потребовали, чтобы трон перешел к Семнехкару или Тутанхамону, а я стала при нем регентшей.
Я боялась слов, которые должны были прозвучать следом.
— Ваше решение будет самым мудрым, и я приму его, каким бы оно ни было, — ответила я.
— Ты говоришь правду? — спросила Тийя.