После садика пришла домой, слушаю по радио о подводниках. Какой сложной и серьезной [является] учеба и жизнь наших советских подводников. Они, например, учатся обслуживать корабль в темноте, на ощупь. Жизнь всей лодки зависит от каждого учащегося в отдельности. Обязанности так распределены, что даже кок не только готовит пищу, но в часы боевой тревоги он бежит на свой пост в оружейный расчет. Изо дня в день так тренируются бойцы со своими командирами, и, когда враги нападут на нас, а этого не миновать, рано или поздно война будет, мы будем твердо уверены в победе. У нас есть что защищать, чем защищать, кого защищать.
Однажды бойцы: летчики и подводники, устроили товарищескую встречу. И стали говорить друг другу о своих специальностях. Летчики говорят, опускаться в глубины на дно морское, нет, это страшно. То ли дело летать в небесах. А подводники отвечают: летать над землей и морем, нет, это слишком страшно, то ли дело под водой[5] — плаваешь как рыба.
Вчера я купила две литературы для 9-ого класса. И, увидев, какая обширная программа, решила начать читать сейчас же. Начала с Тургенева, благо он у меня есть.
Сейчас я читаю «Рудин». Вот выписки оттуда:
«Нет ничего тягостнее сознания только что сделанной глупости».
«Ведь это тоже своего рода расчет: надел на себя человек маску равнодушия и лени, авось, мол, кто-нибудь подумает, вот человек, сколько талантов в себе погубил. А поглядеть попристальнее — и талантов-то в нем никаких нет».
«Отрицайте все, и вы легко можете прослыть за умницу».
Сегодня вдруг решила, позвонила и пошла к Тамаре. Я шла и думала, о чем бы мне с ней говорить. Но все обошлось благополучно. Тамара во многом похожа на меня. У меня мало времени, чтобы все рассказать подробно, уже двенадцатый час.
Но скажу только то, что я ей много говорила о Вове и предложила ей: «Пойдем завтра вместе к Вове». Я бы, кроме Тамары, никому этого не предложила, пойти к Вове. Ведь Вова не особенно любит наших девочек, но Тамара исключение, он к ней очень хорошо относится. Когда я Тамаре предложила это, я сразу поняла, что она пойдет, хотя я об этом не могла даже думать, пока шла к ней.
Сперва Тамара говорила, что очень неудобно без всякого повода идти к нему. Но я ее стала горячо убеждать, что Вова очень хороший мальчик, что дома он совсем другой… и т. д. И она согласилась.
Мы решили, что не можем мириться с такой несправедливостью, что мальчики и девочки так далеки друг от друга, не ходят к друг другу домой, как настоящие товарищи. Мы решили пойти к Вове. А предлог выбрали. Тамара спросит у него какие-нибудь книги, а я отнесу его две книги. Да, это очень интересно, как это все будет. Может быть, перед нами раскроется что-нибудь иное. Может быть, мы втроем [п]одружимся и будем близки друг другу. Это все еще не известно. Но я воспрянула духом. Опять новые стремления, новые надежды, новые мечты. Может, мы не сблизимся все трое, но, откуда знать, это поможет сдружиться Нам с Тамарой. А вот Тамара для меня действительно то, что я хочу. Вот она могла бы быть мне настоящей подругой. Да, впереди еще много неизвестного.