— Наверняка многое преувеличено, — со вздохом признала она и устремила на него пристальный взгляд: — Тогда в чем дело?
Он пожал плечами и отвернулся.
— Я волнуюсь за него. И за себя тоже. У нас здесь хорошо налаженный бизнес, так что не надо ему мешать.
— А вы считаете, что я могу помешать?
— Я в этом не сомневаюсь, — ответил он. — Франсиско занимается этим не потому, что ему нравится. Просто он настоящий стратег и все у него выходит естественно. — Он посмотрел на Монро. — А когда вы здесь, его мысли будут не о следующей операции, а о вас. Для меня это проблема.
Она поднялась, чтобы уйти.
— Я вас понимаю. Будь я на вашем месте, думала бы точно так же. — Она взялась за ручку двери. — Вы хороший человек, Уил. И я рада, что вы с Франсиско нашли друга друга.
Часы в кают-компании показывали полночь. Даже при размеренной качке и ровном гуле двигателей Монро не могла уснуть: слишком много мыслей роилось в голове, и мозаика никак не складывалась. Она налила себе чашку кофе и, подумав, захватила еще одну — для того, кто сейчас в рулевой рубке.
Она постучалась и, услышав в ответ голос Бейярда, засомневалась, но потом все же решила войти.
— Никак не могу уснуть, — пожаловалась она, передавая ему кофе. — Я подумала, что вахтенный не будет возражать против моего общества.
Он взял чашку, поставил на полочку и сжал ее руку.
— Я рад, что ты пришла. Я как раз думал о тебе.
— И что именно?
Тишину нарушало только попискивание индикаторного устройства и урчание вентилятора. Бейярд бросил взгляд на панель управления, а потом забрал у нее вторую чашку и поставил рядом с первой. Одной рукой он прижал ее к себе за талию, а второй нежно провел по шее и коснулся губами ее губ.
— Я думал о тебе, — прошептал он и, обхватив ее голову, запустил пальцы в волосы. От него пахло солью, морем и всем до боли знакомым и близким. Она просто физически ощущала его пальпирующий взгляд. Наконец он поцеловал: сначала едва коснувшись губами, а затем — смелее. Поцелуи были страстными, а пальцы дерзко ощупывали плечи, лопатки и скользили ниже по спине.
Она не сопротивлялась, но и не отвечала на ласки. После их разговора в коридоре она понимала логику его поведение, но так пока и не решила, что с этим делать и как использовать. Франсиско, уже начав расстегивать пуговицы у нее на груди, неожиданно прервал процесс и отстранился.
— Мне этого так хотелось целых одиннадцать лет, — прошептал он, поглаживая ее по лицу и прижимая ее к себе. — Мне кажется, что я мог бы целиком в тебе раствориться. — Он отпустил ее и отвернулся к панели управления. — Побудь со мной, ладно? — попросил он не поворачиваясь.