Она села позади него, и они долго молчали. Она разглядывала его сзади, а он смотрел вперед, на безбрежный океан.
— Расскажи мне, как ты жила, — наконец проговорил он.
— Что-нибудь конкретное?
— Ты была счастлива?
— Я не была несчастной.
— Это не одно и то же, — заметил он. — А как насчет брака? Ты нашла свою вторую половину?
Вопрос не очень уж сложный, однако на него можно ведь дать столько разных ответов.
— Нет, не нашла.
Он повернулся, бросил на нее беглый взгляд, а потом снова сосредоточился на океанских просторах.
— Это трудно, правда? Найти человека, в достаточной мере нас понимающего и согласного жить с такими, какие мы на самом деле. Без укоров и упреков, без попыток переделать нас и заставить жить по их правилам и представлениям о том, что есть хорошо, а что — не очень.
Он замолчал, и в рубке надолго воцарилась тишина.
— Я покинул Африку, Эсса, — наконец заговорил он. — После того как выяснилось, что ты уехала и жива. Ты никогда не рассказывала мне о легендах, окружавших тебя, и я узнал о них только после провала нескольких сделок. Потом ушел Жан. Мне надо было начинать все заново. В конце концов я сумел заработать достаточно денег, чтобы тоже собрать чемоданы и уехать. Я обосновался во Франции, а когда там не заладилось, переехал в Испанию. В общем, через два года я вернулся в Африку. — Ом развернулся и посмотрел на нее: — Дело не в бизнесе. Я там хорошо устроился, обзавелся связями, коими и пользуюсь до сих пор. Можно было и далее так жить сколько угодно. — Он ударил себя кулаком в грудь: — Но проблема вот здесь: она — внутри! Я не мог жить той жизнью, не мог привыкнуть. — Он подошел к панели управления, проверил показания приборов и снова сел. — И я вернулся, чтобы снова оказаться здесь, где мои корни, где я преуспеваю, хотя и ненавижу все вокруг. Как бы ты к этому ни относилась, но здесь я по крайней мере могу мириться со своим отражением в зеркале, а это уже стоит немалого.
Она встала, положила ему руки на плечи и начала массировать, стараясь облегчить его состояние.
— У каждого из нас свои демоны, Франсиско, и победить удается не всех.
Он нащупал ее руку и накрыл своей, а потом осторожно развернул Монро лицом к себе.
— А какие демоны терзают тебя, Эсса?
Она печально улыбнулась и покачала головой.
— Одиночество — невидимые стены, сквозь которые кто-то все время пытается проникнуть. Я другая, не такая, как все. Я презираю их мир с его легкомысленностью, но хочу в нем быть. Я часто задумываюсь, как наивность и незнание все упрощают. — Она отстранилась и вернулась на свое место сзади. — Иногда я встречаю тех, с кем, как мне кажется, могу оставаться сама собой, но потом все-таки отдаляюсь от них.