При виде его члена она округлила глаза, прикрыв рот ладонью. Можно подумать, она никогда не видела такого раньше. Но он позволил ей вдоволь насмотреться. Даже облокотился о стену, скрестив при этом руки на груди, пока она таращилась на него, не в силах отвести глаз от его плоти.
Ее восхищенный взгляд заставил его возбудиться — его тело, по крайней мере, все же считало ее своей. Но уже в следующее мгновение, вздохнув, она опустила глаза. Ее внимание привлекла его изуродованная нога, казалось, испугавшая девушку еще больше. Уже одно это заставило его смутиться и шагнуть под воду, желая скрыться от ее взгляда.
Войдя в кабинку, он закрыл глаза от удовольствия, при этом почувствовав, что это никак не ослабило его эрекции. Ощутив, как она вся напряглась, будто была готова сорваться с места, он открыл глаза. Если бы он сейчас был сильнее, то был бы даже рад ее попытке. — Не смотри так на дверь. Я поймаю тебя прежде, чем ты окажешься в другой комнате.
Заметив, что он возбудился еще сильнее, она отвернулась, с трудом подавив крик.
— Снимай свою одежду, вампир.
— Не-ет, не сниму.
— Ты собираешься мыться в одежде?
— Лучше так, чем остаться голой рядом с тобой.
Стоя под струями воды, он чувствовал себя расслабленным, даже великодушным после такого прекрасного обеда. — Тогда давай заключим сделку. Ты мне, я тебе.
Она взглянула на него из-под прядки, выбившейся из туго-заплетенной косички. — Что ты имеешь в виду?
Облокотившись руками по обе стороны двери кабинки, он нагнулся вперед, выглянув из под потока воды. — Я хочу, чтобы ты была здесь со мной, без одежды. Что потребуешь взамен?
— Ничего равного этому по ценности, — прошептала она.
— Ты останешься со мной на неопределенное время, до тех пор, пока я не решу тебя отпустить. Разве ты не желаешь связаться со своими…людьми, — он фыркнул. — Уверен, ты для них весьма ценна, будучи такой уникальной, — на самом деле, держать ее вдалеке от ее вампирского рода и будет отличным началом его мести. Ведь он прекрасно знал — саму идею того, что ее непрерывно имеет Ликан, вампиры посчитают просто омерзительной, впрочем, как и его клан. Когда она прикусила нижнюю губу своим крохотным клыком, его гнев вспыхнул с новой силой. — Я могу и не делать тебе одолжений. Могу просто взять тебя здесь, а потом еще в постели.
— А е-если я соглашусь быть с тобой здесь, ты этого не сделаешь?
— Если придешь по доброй воле, не сделаю, — солгал он.
— А что ты собираешься …делать?
— Хочу касаться тебя. Узнавать. И хочу, чтобы ты также прикасалась ко мне.
Голосом настолько тихим, что он едва расслышал ее слова, она спросила. — Ты причинишь мне боль?