На нем были надеты сшитое вручную темное кожаное пальто «три четверти» и бежевые свободного кроя брюки; из-под расстегнутого пиджака был виден тонкий черный кашемировый свитер, обтягивающий его грудь как вторая кожа. Одежда не скрывала твердых очертаний его тела, и будто говорила «я богатый человек, и могу быть немного опасен».
Женщины будут от него в полном восторге.
— Ага. Внизу огромный выбор, а на нашей карте не установлен лимит, — он сказал это таким тоном, что Эмма с трудом удержалась от ответа.
Наша карта? Ее «Центурион Амекс», в отношении которой у банка были инструкции ни в коем случае не блокировать никакие расходы, даже если они кажутся чрезмерными, ведь в этот момент владелец карты мог находиться в поездке? То, что было простой мерой предосторожности, превратилось в финансовое оружие в его руках.
Как и все члены ее ковена, она ежегодно получала определенную сумму на одежду и развлечения — и сумма эта была весьма значительна — но Эмма откладывала деньги, мечтая купить что-нибудь по-настоящему стоящее, что-нибудь, что будет принадлежать ей одной — антиквариат или собственную лошадь, или что-то такое, что ей не придется делить со своими тетками. Больше не придется.
Мало ей было испытаний, через которые пришлось пройти из-за этого ликана, так он, кажется, собрался еще и разорить ее!
— Ты не оставил мне ничего, чем я могла бы прикрыть уши, — заметила она, опустив глаза и как обычно избегая его взгляда.
После ее слов Лаклейн вновь хмуро осмотрел ее наряд. Она хотела спрятать то, что он находил привлекательным, при этом другие могли любоваться ее так-мало-скрывающей одеждой? Ее черные клетчатые брючки едва прикрывали бедренные кости и туго обтягивали попку, а красная кофточка хоть и имела высокий воротник, но все равно ничего не скрывала. Странные ассиметричные швы так и притягивали взгляд к выпуклостям ее груди. А когда вампирша двигалась, можно было мельком увидеть ее плоский живот. Он выбрал эту одежду, чтобы скрыть Эмму от солнца, а не привлекать к ней внимание! При первой же возможности он купит ей новые наряды, хорошенько потратившись на это с вампирских денег.
Лаклейн также собирался выяснить, какую сумму он вообще сможет потратить.
— Мне просто нужен шарф или что-то, чем я могла бы завязать косички. Иначе люди увидят их…
— Ты оставишь волосы распущенными.
— Но л-люди…
— Не осмелятся ничего сделать, пока я рядом, — когда Лаклейн направился в ее сторону, Эмма в ужасе шагнула назад.
Лаклейн почти не помнил, что произошло на поле, и даже прошлая ночь осталась довольно туманной в его памяти, но знал, что был не слишком нежен. А сегодня он набросился на нее, прижал к кровати и был готов вонзиться в это нежное тело, прекрасно понимая, что этим причинит ей боль. Лаклейн видел, с какой опаской она смотрела на его сжавшиеся кулаки тогда в душе. Вампирша права — у нее были все причины бояться его.