Остаюсь верным слугой Престолу
Третий секретарь посольства ЕИВ Императора Российского
При дворе Его Королевского Величества, Короля Италии Виктора Иммануила IV
Надворный советник
Параскун Е.В.
Я отложил лист бумаги на стол, мельком отметив, каким он стал хрупким.
Вот так вот… Финита. Покушение на Папу состоялось восемнадцатого июля восемьдесят первого.
Информация в документе, безусловно, не самая достоверная. Упоминание о расследовании, проведенном газетой Ла Стампа, одной из крупнейших газет не только Итальянского Королевства, но и Европы — раскрывает карты относительно этого письма. За основу взяли журналистское расследование, проведенное газетой Ла Стампа, факты, которые были в нем изложены — послали проверить нижних чинов посольства. Самим проводить расследование было чревато — посольство в это время находилось, чуть ли не в осаде, в городе кишели террористы, немцы тоже относились к нам … без радости. В очень неспокойное время произошло покушение на Папу Римского — для католической Италии это все равно, что покушение на Господа Бога. Особенно, если учесть то, что произошло до этого и то, что многим хотелось гражданской войны в стране. Нижние чины попытались осторожно встретиться с теми, кто упомянут в статье и выяснить достоверность информации. Нижние чины вернулись и доложили, что информация, изложенная в газете достоверна.
Или надворный советник Параскун просто раскрыл газету и точь-в-точь переписал оттуда материалы, добытые итальянскими журналистами — расследователями? Могло быть и такое, я не раз говорил, что девяносто процентов разведывательной информации можно почерпнуть в открытых источниках, нужно только знать в каких и как анализировать достоверность информации. Могло быть — но вряд ли. Если вскроется обман — взгреют за него так, что мало не покажется. Наверное, он просто взял газету, дал ее нижним чинам и послал их проверить информацию. В этом случае — он прикрыт: да, информация из газеты, но проверена разведочной службой посольства и может считаться достоверной.
А Ла Стампа — не желтая газетенка. Просто так, откровенную брехню она писать не будет. И даже желтые газеты — иногда берут материал с потолка.
Насколько я знал своего отца и то, что он делал? Что о нем помнил?
Я был слишком мал, но очень хорошо помнил один момент. Только один… он просто врезался мне в память. Это было как раз летом… тем летом, в начале июня восемьдесят первого. Мы с матерью жили в снятой на лето даче на самом побережье… можно было бы и во дворце, но во дворце было слишком жарко. А кондиционеров нормальных тогда не было… Вместе с мамой и бонной мы были на пляже… когда появился отец. Я точно помню, что его не ждали… иначе бы меня уже с утра вместо привычной рубашки и шортов нарядили бы в матросский костюм, который был жарким, тер и жал во всех местах и который я ненавидел. Я не сразу узнал отца… потом мама сказала — сынок, это же папа… И я побежал к нему по песку, а потом споткнулся…