И тут — он увидел, как кто-то в черном — метнулся от здания к лесу…
Перепрыгивая через залитые кровью тела — послушник ринулся к окну, на ходу меняя магазин в автомате. В отличие от Калашникова — Беретта была ему мало знакома, его руки были поставлены на совсем другое оружие, с другим способом присоединения магазина, с другим расположением переводчика — предохранителя, с другим расположением рукоятки затвора. Именно поэтому — он потерял пару секунд при перезарядке — и одному из нечестивых … удалось вывалиться в разбитое окно. Подскочив к окну, он дал длинную очередь вслед — но вряд ли попал, и искать теперь эту тварь в лесу было занятием безнадежным…
Как бы то ни были — эти существа уже никому не причинят зла.
Он подошел ближе к девушке, распятой на сатанинском пятиконечном кресте. Она была еще жива, но на последнем издыхании. Существа — вскрыли ей вены на руках и на ногах, чтобы выпустить всю кровь. Эта кровь — нужна была их Господину, она же собиралась ими и использовалась в ритуалах малого сатанинского причастия, когда невозможно провести полное сатанинское служение с принесением человеческой жертвы. Они пили вино с кровью и ели гостьи с кровью, тем самым причащаясь зла…
Послушник Витторио закрыл ей глаза и прочел над умирающей положенную молитву. Из кармана — он достал небольшой медный крест и положил ей на грудь, складным ножом он рассек путы, связывающие эту девушку, чтобы та могла умереть свободной. Помочь ей было уже ничем нельзя — но все же она могла умереть как создание Божие, а не как животное на бойне. Спасение души — многим важнее спасения бренного тела.
Requiem aeternam dona eis, Domine, et lux perpetua luceat eis. Requiestcant in pace. Amen.
С ее убийцами — он уже рассчитался и молитву по ним читать не собирался. Им все равно не попасть в рай, они предстанут перед своим Господином, и узнают, сколь горяча сковорода. Все, о чем он сожалел — так это то, что ему удалось прервать их жизненный путь только сейчас и они успели совершить то зло, которое совершили…
Держа наготове автомат, он вышел на улицу, осмотрелся. Над развалинами замка и старой заброшенной церковью висела Луна — лукавый символ подземелья. Ему хотелось выпустить очередь в это равнодушное светило — но он сдержался. Вместо этого, он достал из Рейндж-Ровера ломик и начал вскрывать припаркованные машины…
В Ламборгини ему ничего не удалось найти — но в Майбахе он нашел девятилитровую канистру с маслом, а в одной из Ланчий еще лучше — двадцатилитровую канистру и шланг. Это было все, что ему было нужно…