Том вылез из машины, Рик передал ему свернутый кусок толстого полиэтилена, который они купили в скобяной лавке.
— Смотри, не отморозь себе чего…
— Да пошел ты…
— Окей, босс. Чего ждать.
— Да чего угодно. Если ее попробуют увезти отсюда силой — стреляйте на поражение.
— Окей. А вы?
— Рвану вон за тем фургоном. Посмотрим, куда он поедет. Я на трубе.
— Ни пуха, босс.
— К черту…
Когда они произносили это "к черту"… это было как ритуал. Никто не думал — что черт и в самом деле может прийти…
В монастырь нас пустили без проблем. Я посмотрел на трофей — сигнала не было никакого. Здесь не было вышки сотовой связи, никакая связь кроме спутниковой не работала.
Монастырь не изменился — он наверное, несколько сотен лет уже не менялся. Выбеленные изнутри стены, чистота, порядок, грубые строения из дерева и камня, где живет братия, где хозяйственные помещения, где братия занимается делами, не имеющими отношения к тому, зачем в самом деле существует монастырь. А вот машины под навесом — были прикрыты, причем я присмотрелся — и понял, что не совсем обычными чехлами. Слишком толстые, такие чехлы используют в самых северных регионах, они теплоизолирующие… и помимо прочего машину под этим чехлом не видно ни с беспилотника, ни со спутника с самыми современными сканирующими системами. Аббат Марк, в миру генерал русской разведки, покинувший навсегда органы после событий в Персии — умело совмещал старомодные приемы работы — и самые совершенные технические новинки. Здесь он — кто-то вроде резидента, резидента специального отдела Русской Православной Церкви, оформленного как орден. Даже я — не смог узнать об этом ордене ничего, кроме его названия — Орден Безмолвия — и очень общо выраженной миссии: предотвращение конца света. Можно было бы сказать, что аббат получил боевую психотравму в Персии и от этого вместо борьбы с террористами борется с дьяволом. Но эти люди — и конкретно послушник Виктор — спасли мне жизнь два года назад в Риме, во время моего короткого визита сюда. И те, кто приходил за мной — явно имели какое-то отношение к католической церкви…
— Вы с местным населением контактируете? — спросил я своего попутчика, пока он ставил машину.
— А как же? Мы тут и пропитание выращиваем, и пиво варим свое. Вот, посмотрите…
Послушник открыл дверцу — и я увидел темные бочонки с пивом.
— Так ты пиво вез на продажу? Чего не довез?
— Даст Бог, к вечеру довезу. Скажу, машину чинил, к этому уже привыкли. Дружба важнее, синьор адмирал.
— А что у тебя машина такая… неприглядная?
— Так другой нет. Мы совсем бедный орден…