Парень сам выбрал свой псевдоним. И свою дорогу…
— Сэр… что с вами… черт…
Доктор был египтянином, молодым, довольно высоким, на носу — черные роговые очки, неотъемлемый атрибут любого доктора в САСШ, некоторые из молодых покупают такие очки с нормальными стеклами. Он принял, вероятно, меня за американца — потому что сообщил, что учился на врача в Американском университете, лучшем учебном заведении в Каире.
— Что со мной? — спросил я, пока он заполнял карту.
— Пока ничего серьезного, сэр. Сердечный спазм. Давление повышено, но пока в пределах нормы. ЭКГ[10] не показывает каких-либо серьезных отклонений. Вам нужно несколько дней пребывать в покое, никаких серьезных нагрузок.
Мы с доктором общались на английском.
— Доктор, покой мне только снится…
На самом деле — это серьезно напугало меня. Еще никогда мой организм меня так не подводил. Это не значит, что я не задумывался о смерти… но никогда о такой. В моем понимании смерть приходит одним из трех способов. Либо в перестрелке… ты проигрываешь, и у тебя иногда даже не остается времени, чтобы осознать, что ты проиграл… современное оружие смертоносно. Либо — дорожная бомба, снайпер… мир, в котором мы живем, безжалостен, податели смерти — тоже, с костлявой ты можешь встретиться на каждом шагу. Либо… где-нибудь в доме, уже в преклонном возрасте, с полным осознанием того, что ты сделал все, что мог для своей страны и тебе не стыдно за прожитую жизнь. Но я никогда не представлял себе смерти от сердечного приступа в холле больницы … причем тогда, когда умирать никак нельзя. Смерть эта была… подлой, неправильной… как подножка. Так умирать нельзя…
— И, тем не менее — покой и только покой. Любой повторный спазм может привести к инфаркту…
— Благодарю. Доктор, вы видели моего сына?
— Привезенного сегодня? Да, я же резидент[11].
— Насколько серьезно он пострадал? Что можете сказать? Только давайте без опасений за мое здоровье… как-нибудь справлюсь.
Доктор посмотрел на купюру в пятьсот рейхсмарок в моей руке.
— Этого не нужно, сэр. Ваш сын серьезно пострадал — но если бы не бронежилет и каска, он был бы мертв. Левая рука и левая нога сломаны, есть ранения осколками, но ничего серьезного, все эти травмы мы умеем лечить. Гораздо серьезнее могут быть повреждения от ударной волны. Мы погрузили его в лекарственную кому, чтобы избежать худшего. Американцы забирают его утром, в университетской клинике есть германский томограф последней модели. Легкие пострадали, но не критически. Полностью прогноз можно будет дать после томограммы, но могу сказать, сэр, что он был в сознании, мог двигать руками, ногами. То есть важнейшие центры мозга после взрыва не были повреждены, а это уже хорошо.