- Вижу, что ты проголодался - усмехнулась подавальщица - истощал как! Ты, девочка, его в чёрном теле держишь, не кормишь совсем. Эдак он вообще скоро в бабу превратиться - и член-то отвалится от голода! Нет бы кормить своего мужчину как следует! Эх, молодёжь, молодёжь… ничего не понимаете в жизни. Сейчас принесу вам. Сегодня удались отбивные и суп из героса с фунарками. Пироги - само собой, как есть суп без пирогов! Щас, щас несу - усмехнулась она, услышав, как у Славы забурчало в животе - бедненький, заморила тебя злая баба! Попить пивка принести, или сладкого чего-нибудь?
- Пивка - серьёзно сказал Слава, сдерживаясь, чтобы не расхохотаться. Лера уже смеялась, закрыв лицо руками.
- Значит, заморила я тебя, несчастный! - сказала она, вытирая слёзы с глаз и довольно вздыхая - злая баба! На неё опять напал приступ смеха, и Лера захихикала в кулак.
С полчаса парочка наслаждалась ужином, Слава съел невероятное количество пищи, под радостные похвалы подавальщицы, типа: 'Ох как кушает мужчинка! Молодец! Скоро будет на настоящего мужчину похож, а не на высохшую злобную бабу-воительницу!' Лера только довольно похохатывала, на слова подавальщицы, а Слава усмехался, и поглощал принесённую еду. Наконец, и его живот наполнился, он взял недопитую кружку и стал незаметно рассматривать тех, то находился в зале.
Зал теперь был совершенно полон, как говориться - яблоку некуда было упасть. Все активно поглощали еду и питьё, поглядывая на 'гвоздь программы, полуобнажённого мужчину в углу. Появились две девушки-музыкантки, которые устроились возле стойки - одна стала наигрывать что-то на инструменте, похожем на мандолину, а вторая запела слабеньким, но довольно приятным голосом некую балладу об отважных воительницах, пошедших на бой со злыми грессами и сложившим там свою голову. Песня была душещипательной - особенно та часть, где одна положила другой голову на плечо и сообщила, что не расстанется с ней никогда.
Слава задумался о том - как это злые кентавры дали им столько времени, чтобы выговорить весь этот вот диалог с любовными признаниями, и как это они всё это выговаривали с разрубленной башкой и вывалившимися внутренностями, когда из размышлений его вывел инцидент, ради которого всё и было затеяно.
- Эй, ты, курица, думаешь что, раз у тебя десятый ранг, так всё можно?! Можно одной трахать этого мужчину? Эй, тварь, ты меня не слышишь, что ли? - за спиной Леры стояла баба лет сорока, вся в шрамах, с красными от пьянки глазами, тупо смотрящими в спину девушки. Лера не реагировала на оскорбления, хотя её спина и напряглась, как струна.