Дверца кузова, на металлическом полу которого он лежал, открылась. Крутов с трудом повернул голову и увидел Елизавету: ее под руку вел по улице громила в камуфляже. Глаза девушки расширились, когда она заметила лежащего в машине Егора. Вырвавшись из рук конвоира, Елизавета бросилась к «воронку» и упала от толчка в спину. Крутов дернулся, пытаясь сесть, не обращая внимания на боль в избитом теле, скрипнул зубами. Но сесть ему не дали, кто-то наступил ногой ему на голову, придавил к полу.
– Не мечи икру, скотина! – раздался ленивый равнодушный голос. – Еще раз шевельнешься – сниму скальп!
– Позови командира, – выдохнул Егор, поклявшись в душе выдать по справедливости всем, кто его задерживал.
– Обойдешься, – отмахнулся страж и больно наступил каблуком ботинка на ухо пленнику.
Если бы Крутов не прошел огни и воды военных операций, не пережил десятки боевых схваток, он бы, наверное, заплакал от оглушающей обиды и уязвленного самолюбия, но отчаиваться полковник не привык и лишь вывернул голову, чтобы посмотреть на омоновца, чтобы узнать его, когда придет время.
Елизавету посадили в другую машину. Со стуком закрылись дверцы джипа. Знакомый зычный голос скомандовал:
– Разойтись! Всем разойтись по домам! Задержан опасный преступник, киллер, убивший военнослужащего. Поехали. – Это уже своим подчиненным.
Голоса односельчан, среди которых Егор узнал тенорок дядьки Василия, слились в неразличимый гул, отдалились. Крутов провалился в полубредовое состояние и перестал воспринимать действительность. Способность чувствовать вернулась к нему час спустя, когда отряд брянского ОМОНа привез его в Жуковское отделение милиции.
Егора грубо подняли, пинками выгрузили из чрева милицейского автомобиля, поставили на ноги и на виду у всех повели – почти голого, в одних плавках! – через двор к небольшому каменному строению со щелевидными окнами под крышей: это была местная КПЗ. На пороге Крутов остановился, поворачиваясь лицом к конвоирам.
– В чем меня хоть обвиняют?
– Еще спрашивает, паскуда! – замахнулся автоматом безбровый верзила и промазал – Егор уклонился от удара. Он мог бы даже в этом состоянии обезоружить омоновца или «уронить его до нуля» – по терминологии спецназа, то есть серьезно вывести из строя, но драться в предлагаемых условиях не имело смысла, его могли просто пристрелить и лишь потом начать разбираться, виновен он или нет, как это уже случалось.
– Я требую адвоката! – еще раз попытался отстоять свои права и воззвать к справедливости Крутов. – Я ни в чем не виноват.
– Будет тебе адвокат, бандит! – буркнул лейтенант милиции, возникший за спинами омоновцев. – В общак его.