На следующее утро я проснулся с какой-то пустой головой. Лишь через несколько минут вспомнил, что произошло вчера вечером.
Скосив глаза в сторону кушетки, увидел, что Очкарик еще спит. Вчера он уже давал храпака, когда я возвратился домой. Растолкав его, я рассказал последние события. До поздней ночи мы не могли заснуть, пытаясь предположить, какие же цели преследовали те подозрительные типы.
Сегодня вечером должна наступить развязка! Что бы там ни было, это произойдет в одиннадцать часов, как мне стало известно из подслушанного разговора.
Сейчас мне снова пришлось будить друга.
— Очкарик! — позвал я.
Он попытался повернуться на другой бок лицом к стене, но я встал с постели и растолкал его.
— Что случилось? Да прекрати же ты!
— Проснись! У нас уже нет времени на раскачку. К концу дня мы должны разоблачить эту шайку контрабандистов!
Очкарик рывком поднялся.
— Да, да. А то я уже подумал, не приснилось ли мне все это.
Глаза его опять было закрылись, но он приложил все усилия, чтобы проснуться окончательно.
— Нам нужно обязательно встретиться сначала с Эриком, — сказал я. — Он ведь теперь только один ничего об этом не знает. А затем, как ты думаешь, не поговорить ли нам с Ларсеном?
— Пока, пожалуй, не надо. Сперва сами разберемся, что и к чему.
— Дело в том, что я считаю: на этот раз нам одним не справиться, — добавил я.
— Да, и я так думаю. Жаль, что Ларсен до сих пор сердится на нас. Может быть, нам даже не удастся убедить его в достоверности происходящего. Ведь мы, в сущности, и сами-то знаем не много.
Быстро одевшись и слегка сполоснув физиономии, мы позавтракали и поехали к Эрику.
Тот был вне себя от радости, когда выслушал мой рассказ.
— И все это разузнал ты?! — воскликнул Эрик. — А я уж и не думал, что нам в ближайшее время предстоит пережить что-либо захватывающее! А тут шайка контрабандистов!
— Мне все-таки что-то не верится, что они контрабандисты, — возразил я.
— А кто же это тогда, дружище?
Ответа на данный вопрос ни у кого из нас не было.
Погода в этот день была холодной и ветреной. Мы втроем поехали к Кате. За нами и на этот раз увязался Шнапп.
Остановившись около Катиного дома, мы стали трезвонить велосипедными звонками. К ней мы заходили редко, так как побаивались ее отца, но не потому, что он относился к нам недружелюбно, а из-за его окладистой бороды: она невольно наводила на нас страх.
Услышав наш сигнал, Катя вышла в сад. И мы рассказали ей о принятом нами решении сообщить обо всем Ларсену. Она согласилась, что так, пожалуй, будет лучше.