Она поцеловала его в губы и потом, когда долгий поцелуй закончился, сказала:
– Я ждала тебя, капитан Ивлев, и испекла вкусный пирог. Раздевайся скорей и мой руки. А кофе мы будем пить только вдвоем с тобой. И никакие Квасовы или Петровы нам не нужны.
Это подействовало успокаивающе.
«Какая у меня хорошая жена, – думал капитан Ивлев. – Ласковая. Заботливая». Другую на ее месте он даже не мог представить.
Ивлев обнял жену, но она ловко вывернулась из его рук и пошла на кухню. Он не удержался, легонько хлопнул ее ладонью по упругой, круглой попке.
Наташа нарочно закапризничала и, чтобы подразнить мужа, сказала:
– Одерни сейчас же, а то никто любить не будет.
– И не надо. Я никому не позволю любить мою жену. Вот еще! Кто-то должен тебя любить. Смотри у меня, – погрозил он пальцем.
Но Наташа не унималась.
– Ивлев, ты настоящий ханжа. – Она смеялась. Такой веселой он ее давно не видел.
– Ты чего такая?
– Какая? – Она играла на его мужском самолюбии. Знала, какой он ревнивый. «Любить сильней будет», – думала она.
– Сейчас вымою руки и покажу, как я люблю свою жену.
– Ой-ой-ой! – Она его дразнила, хитро прищуриваясь и цокая языком. – А как же мой пирог?
– Пирог мы будем есть потом. Надеюсь, он не подгорит?
– Ничего страшного, я его выключу. Он уже испекся. – Она опустила и тут же подняла свои бархатные ресницы. Ее колдовские, обворожительные глаза светились ярче, чем лампочка под абажуром.
– Наташка, я по тебе соскучился, – признался Ивлев, взял ее за руку, притянул к себе, легонько укусил за мочку уха.
Она мелко вздрагивала, то опуская глаза вниз, то поднимая на него. Эта наигранная скромность, которую она изображала глазами, приводила Ивлева в возбуждение.
– Я тоже. С самого утра. Леш, скорей бы выходной. Чтобы целый день побыть вместе. – Она обняла его, прижалась губами к его губам.
Ивлев вышел из своего кабинета и увидел лейтенанта Квасова. Лейтенант шел рядом с молодой привлекательной женщиной, несмотря на жару, одетой в итальянский белый плащ с широким воротом.
Женщина была высокого роста, стройная, как манекенщица, и держалась с таким невозмутимым видом, будто не Квасов пригласил ее в отдел угро, а она – Квасова.
Капитан сразу подумал, что такие женщины как раз у Квасова вызывают повышенный интерес, потому что тот сам был высокий и худой, хотя Квасов этого слова не любил, наверное, стеснялся, и предпочитал называть себя стройным.
Лейтенант подошел к нему и негромко, так, чтобы женщина не слышала, сказал:
– Жена Бондыря.
Ивлев окинул женщину внимательным взглядом с головы до ног, спросил: