Манай усмехнулся, налил в две рюмки коньяка. Одну подвинул Клесту.
– А ты выпей, Клест.
Выпили молча, без всяких тостов. Закусили порезанной дыней.
Мучимый любопытством, Клест не выдержал.
– Так о чем перетолковать хотел?
Манай осадил его, чтоб не зарывался.
– А ты, Клест, не гони. Не забегай вперед авторитета.
И Клест сразу понял свое место.
Видя, что пацан как бы обиделся, Манай улыбнулся и дружелюбно сказал:
– А потолковать с тобой я хотел вот о чем. Человек мне нужен верный. Ну, сам понимаешь. Знать надо, кто из пацанов, может, чем недоволен. Или еще чего. Я ведь в авторитетах недавно.
– Не доверяешь кому-то? – осторожно поинтересовался Клест.
Манай в его вопросе усмотрел настороженность, поспешил заверить.
– Ну что ты. Пацаны у нас надежные. Всем доверяю. Чумы теперь нет. Знаешь, давай-ка покатайся со мной. А там еще переговорим. Время будет.
Клест согласился.
Сразу со стадиона они с Манаем поехали на улицу Радищева. Там в хрущевской пятиэтажке Манай снимал квартиру для своей любовницы.
Клест по наивности думал – и ему что-нибудь перепадет. Может, у этой любовницы подружка есть. Тогда в одиночестве скучать не придется.
Но, вылезая из машины, Манай сказал:
– Останься тут, – и ушел в подъезд.
Клест обиделся. «Вот, гад! Совсем не уважает. За собаку оставил». И настроение сразу пропало.
Но еще больше почувствовал он себя оскорбленным, когда какой-то алкаш, болтаясь по тротуару из стороны в сторону, прислонился к «Форду».
– Работяга хренов! Плебей задолбанный! – заорал на него Клест.
«Не хватало, чтобы эта гнида тачку мне испачкал!»
И Клест открыл дверцу с твердым намерением вылезти и выместить злость на пьянице, морду ему расквасить.
– Отойди от машины, урод! – рявкнул он и вдруг увидел у того в руке здоровенный нож. Сразу вспомнил про «ствол». Всегда держал его при себе, а тут расслабился, положил в бардачок. Сейчас бы он пригодился.
Глянув в лицо алкашу, понял – никакой он не пьяный. Притворялся, изображая из себя пьяницу. Но и на крутого не похож. Скорее – шпана, грабитель. Такого главное – не испугаться, не подать вида. И Клест, сглотнув слюну, сказал:
– Ты на кого свое перо наставляешь, козел!
Последнее слово замерло на губах Клеста.
Остро отточенное лезвие ножа ударило его в низ живота.
Клест вздрогнул, вжимаясь лопатками в спинку сиденья. Хотелось отодвинуться, чтобы лезвие не проникло в глубь тела. Но острое лезвие с легкостью вошло, пропоров его едва ли не насквозь.
Лицо бандита перекосилось от страшной боли. Но он не умер сразу. Он наклонил голову и увидел выползающие из раскроенной брюшины собственные кишки. Видал Клест подобное в ужастиках. Тогда нравилось смотреть. Чужая смерть не брала за живое. Наоборот, приучал себя к жестокости.